Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

После переезда Леди Берд попросила Кетчума назначить ей время для «образовательных прогулок». Она хотела пройти вместе с ним по всем помещениям и узнать побольше об истории каждого интерьера. Леди Берд сказала, что одной из обязанностей первой леди является показ резиденции гостям, и поэтому ей потребуется хорошее знание Белого дома. Она очень серьезно подошла к своей новой роли, что неудивительно. В предыдущей администрации ее считали своего рода дублером Джекки Кеннеди: если Джекки не хотела чем-то заниматься, ее добросовестно подменяла Леди Берд.

Первая встреча Кетчума с новой первой леди проходила в отнюдь не изысканной обстановке. Поднявшись по просьбе Леди Берд в ее покои, Кетчум, по его словам, обнаружил ее стоящей на четвереньках перед открытой картонной коробкой в кладовке между спальней и гостиной. Вокруг были разложены два десятка аккуратно упакованных фарфоровых птичек, которые она привезла из «Вязов». Он присел на пол рядом и стал помогать распаковывать их.

«Мы и понятия не имели, что выключатель находится в дверном косяке кладовки. И вот только мы расставили птичек по полу, как [бригадир столяров] Боннер Аррингтон, и кто-то из его коллег стали заносить диван через этот узкий коридор и, естественно, закрыли дверь кладовки. И мы сидим в этой интимной обстановке и пытаемся сообразить, как встать, чтобы на что-нибудь не наступить и не раздавить птичек», – смеется он. В итоге они нашли выключатель, и птички остались целы.

Вскоре после переезда в Белый дом президент и первая леди были приглашены на ужин в дом своего советника Уолтера Дженкинса. Их отсутствие стало, как пишет Леди Берд, «передышкой для персонала Белого дома, который работал, продолжая испытывать горечь утраты».

Дочь Дженкинсов Бет была близкой подругой Люси и тем же вечером приехала к ней в Белый дом погостить. «Тогда я ощущала лишь бремя проблем в связи с этими переменами в нашей жизни», – сказала мне Люси.

В ее комнате в Белом доме был камин («Такой роскоши, как камин в спальне, у меня никогда прежде не было»), поэтому Люси решила его разжечь. Но как обращаться с каминами девочки не знали, и вскоре комнату заволокло дымом. Люси отчаянно пыталась потушить пламя водой – сначала при помощи стакана, а затем мусорного ведерка. В конце концов она полезла на стол, чтобы открыть окно и выпустить дым наружу, и с ужасом обнаружила, что ее, в ночной сорочке, видит патрульный охраны Белого дома. Сообразив, что происходит, персонал ринулся на помощь.

«Мама посчитала, что я должна помогать отмывать следы дыма со стен моей спальни. Так что в ту первую неделю я прошла в прямом смысле слова крещение огнем», – говорит Люси, очевидно испытывая неловкость даже много десятилетий спустя. Она оттирала стены вместе с горничными, никто из которых не дал ей повода почувствовать себя виноватой.

«Передача власти после убийства президента Кеннеди была шокирующе внезапной, но прошла с соблюдением установленного порядка», – писал дворецкий Престон Брюс. В то же время отставки президента Никсона 9 августа 1974 года никто из работников Белого дома не ожидал, хотя Уотергейтский скандал продолжался уже два года, а призывы к отставке нарастали на протяжении лета. Ведь, в конце концов, до этого в отставку не уходил ни один президент. Персонал ни о чем не догадывался, пока Пэт Никсон не попросила принести наверх несколько упаковочных ящиков.

В семь тридцать утра следующего за объявлением об отставке дня шеф-повар Генри Халлер обнаружил Никсона сидящим в пижаме и босиком на Семейной кухне. Его обычным завтраком были хлопья, фрукты и сок, но тем утром он заказал хэш из солонины с яйцом пашот.

Никсон подошел к Халлеру и произнес, взяв его за руку: «Шеф, я ел во всех странах мира, но ваша еда – самая лучшая».

Позднее тем же утром, непосредственно перед тем, как сесть в вертолет на Южной лужайке с характерным для себя V-образным приветствием, Никсон обратился с эмоциональной речью к персоналу, собравшемуся в Восточном зале. Маляр Клетус Кларк совершенно неожиданно для себя оказался в эпицентре драматических событий. «Я красил эстраду в Восточном зале. Из обслуживающего персонала там больше никого не было. Как вдруг смотрю – в зал начинают валом валить все эти люди! И я даже выйти не могу! И краска не просохла!»

Сотрудникам Секретной службы, прибывшим на место до прихода президента, он велел проследить, чтобы тот не испачкался свежей краской.

«Зал продолжал заполняться. Я схватил свое ведерко, прошел южной стороной и смешался с толпой. Поставил ведерко себе в ноги и остался стоять вместе со всеми».

Облаченный в свою белую униформу, Кларк слушал, как тридцать седьмой президент Соединенных Штатов начинает свою прощальную речь с похвал обычно остающемуся в тени персоналу резиденции. «У этого дома большое сердце, и это сердце тех, кто в нем работает. Мне очень жаль, что сюда не смогли спуститься те, кто обслуживал нас, но мы попрощались с ними наверху, – сказал погрустневший Никсон. – Это действительно замечательные люди. Я вспоминаю, сколько раз их улыбки поднимали мне настроение, когда я возвращался после трудных публичных выступлений или после рабочего дня, который у меня обычно очень затягивался».

В тот день работники резиденции выступали в знакомой роли специалистов по переездам: занимались упаковкой вещей президентской семьи и обеспечивали максимально гладкий для подобных обстоятельств переходный период.

Барбара Буш, чей супруг в то время председательствовал в Национальном комитете Республиканской партии, писала о своем изумлении быстротой передачи Белого дома семье Форд. «В день отставки Никсона мы поехали в Белый дом, присутствовали при его отставке и приведении к присяге Джерри Форда спустя несколько часов. Помахав на прощание Никсонам, вы вернулись в дом и увидели, что на стенах висят уже семейные фото Фордов. Смену фотографий провели, пока мы прощались у вертолета».

Официальный стиль Никсонов сменился более свободными подходами Джеральда и Бетти Форд, позволявших своим детям ходить в джинсах по всему Белому дому. Сегодня Сьюзан Форд смущенно признается, что даже каталась на роликах по безупречным полам государственного этажа.

Бетти Форд отличалась непредубежденностью в своих мнениях. Во время знакомства с семейными покоями второго этажа она сразу же отвергла идею отдельных спален для нее и мужа. «Вот это нам будет совершенно ни к чему», – сказала она главному швейцару.

Она не могла понять, почему в ее присутствии горничные и буфетчики по большей части молчат. Ей показалось, что она им не нравится. Вскоре выяснилось, что это было пожеланием Пэт Никсон.