Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

«Добро пожаловать в новый дом», – сказал президент Буш двенадцатилетней Челси, наклонившейся погладить Милли – английского спаниеля Бушей. Уходящий президент пожелал своему преемнику удачи и, по традиции, оставил ему записку с советами на рабочем столе Овального кабинета. (Покидая свой пост восемь лет спустя, Клинтон написал записку президенту Бушу-мл. и приложил к ней записку, в свое время полученную от его отца.) Содержание этих записок не разглашается.

Хиллари Клинтон сказала Хоккерсмит, что не хочет, чтобы та пропустила церемонию инаугурации на Капитолийском холме, но, с другой стороны, просит ее сразу же после этого вернуться к работе в Белом доме.

«Надо только придумать, как можно быстренько вытащить тебя из этой кутерьмы и вернуть в Белый дом», – сказала Клинтон.

После часовой инаугурационной церемонии Клинтон велела Хоккерсмит разыскать некоего полковника за рулем стоящего на определенном углу микроавтобуса, который быстро доставит ее обратно в Белый дом, руководить переездом.

«Я еще подумала: вот интересно, как это у них получится?» – рассказывает Хоккерсмит.

Среди ликующих толп народа у Капитолия Хоккерсмит с изумлением обнаружила ожидающий ее микроавтобус. При его приближении полицейские мгновенно раздвигали все барьеры безопасности. Народ, выстроившийся по обе стороны Пенсильвания-авеню в ожидании проезда нового президента, приветственно махал микроавтобусу. «Они думали, что мы – какие-то очень известные люди».

«Только мы подъехали к Южной лужайке, как показались два огромных мебельных фургона с надписями «Литтл-Рок, штат Арканзас». Прокатились мы просто на славу», – говорит Хоккерсмит.

На переоформление интерьеров Белого дома Клинтоны потратили около 400 000 долларов целевых частных пожертвований. Но происходившее вызвало определенное недоумение – как в самой резиденции, так и за ее пределами. Даже обычно сдержанные работники Белого дома называли работу Хоккерсмит беспорядочной, а ее ожидания завышенными.

Главный электрик Билл Клайбер, работавший при девяти администрациях, говорит, что заселение Клинтонов было гораздо более напряженным, чем все остальные. Непосредственно перед инаугурацией Хоккерсмит велела ему с подчиненными электриками перевесить семь люстр – прямо сейчас.

«Но зачем заниматься этим сейчас? Пусть переедут, и мы постепенно перевесим их – по одной в день», – сказал Клайбер.

«Нет, они хотят, чтобы их заменили прежде, чем они зайдут в дом», – ответила Хоккерсмит.

Выбора у Клайбера не было. Он отправился заниматься одной из люстр – в Зале договора на втором этаже, который Клинтоны собирались использовать под личный кабинет.

Почти сразу же после возвращения Клинтонов с инаугурационного парада в Зале договора появилась Хиллари. «Надолго вы здесь?» – спросила она Клайбера. «Если честно, то мне, наверное, нужно еще часа четыре», – ответил он, занимаясь сборкой элементов сложной хрустальной люстры, которую он демонтировал.

«Хм, ну ладно, разберемся», – сказала Клинтон и вышла.

В зал заглянула Хоккерсмит и велела покинуть помещение в течение двадцати минут. Клайбер сказал, что ему потребуется гораздо больше времени просто на то, чтобы собрать разложенные на полу несколько сот кусочков драгоценного хрусталя. И услышал в ответ: «На этот счет можете не беспокоиться. Их можно заменить». «Нет, мэм, вот как раз этот хрусталь замене не подлежит», – возмущенно сказал Клайбер.

Как было велено, Клайбер ушел из Зала договора, оставив хрусталь разбросанным по всему полу. Но оставлять последнее слово за первой леди или ее дизайнером он не собирался. Главный смотритель Рекс Скаутен (очень уважаемый работниками человек, который до назначения на свою должность в 1986 году был швейцаром, а затем главным швейцаром) запер двери зала, чтобы обеспечить сохранность люстры до момента, когда Клайбер сможет вернуться к работе. Это произошло лишь через три недели.

Гэри Уолтерс всегда очень внимательно следит за тем, чтобы не отзываться о какой-либо из администраций слишком критически. Но когда я спросила его о том, как заселялись Клинтоны, возникла длительная пауза. «Самые большие сложности возникают при смене администраций разной партийной принадлежности». По его словам, Клинтоны не имели представления, что такое Белый дом. Ему приходилось приезжать в резиденцию по нескольку раз на дню, чтобы отвечать на возникающие вопросы.

Ранним утром, когда президентская чета вернулась с инаугурационных балов, дежурным швейцаром была Нэнси Митчелл. «Президенту Клинтону понадобилось сделать телефонный звонок, так что я пошла с ним наверх, и вдруг слышу возмущенный рев: «Нэнси!» Я говорю: «Да, сэр?» А он: «А как мне позвонить-то?» Сняв трубку, президент услышал не гудок, а приветствие телефониста Белого дома и был шокирован тем, что не может просто набрать номер сам. Вскоре после этого всю систему телефонной связи изменили.

То, что Клинтоны позвали на помощь для распаковки вещей друзей из Литтл-Рока («друзей Билла», или «ДБ»), внесло лишь дополнительную путаницу.

«Мы занимаемся этим уже двести лет, – говорит швейцар Крис Эмери. – А они раздали куче людей обещания, что те могут приехать и помочь. Конечно, мы были раздражены, бардак был тот еще». Отношения с Клинтонами у Эмери не сложились, и впоследствии его уволили. Он говорит, что на самом деле у многих «ДБ» были судимости. По утверждению Эмери, Секретная служба несколько раз сообщала швейцарам, что тот или иной гость из Арканзаса не прошел проверку и не получает «допуск». Эмери убеждал агентов: «Президент ждет их. Пусть будет как он хочет». В конечном итоге пришлось расставить агентов Секретной службы по всем этажам: «Обычно, если приводят работника с «проколом» (по результатам проверки службой безопасности), его положено сопровождать». К большому огорчению Эмери, очень скоро в доме появились несколько человек с «проколами».

Некоторые новые элементы убранства резиденции появились непосредственно по инициативе Хоккерсмит. В их числе были личные фото Клинтонов и привезенные из Литтл-Рока безделушки, включая известную коллекцию лягушек. В начале знакомства Хиллари с Биллом ее, судя по всему, очаровала история из его детства, концовка которой звучала так: «Не узнаешь, как далеко прыгнет лягушка, пока ее не подтолкнешь». То есть не узнаешь, на что ты способен, пока не попытаешься. Вполне подходящая история для амбициозной молодой пары. Хиллари подарила Биллу рисунок прыгающей лягушки с подписью в виде той самой фразы, когда тот впервые выдвинул свою кандидатуру на государственный пост. А в 1993 году Билл подарил ей на день рождения стеклянную лягушку с короной на голове, к которой прилагалась записка: «Вот кем бы я был, если бы не ты».