Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Беды Принс начались одним апрельским вечером 1970 года, когда ее двоюродный брат на выходе из бара затеял драку с каким-то мужчиной и сопровождавшей его женщиной. Со слов Принс, когда она попыталась отобрать у них пистолет, он случайно выстрелил. Но другой свидетель показал, что она схватила пистолет и намеренно застрелила мужчину, чтобы защитить своего кузена. Принс настаивает на своей невиновности. «Я не вовремя оказалась там, где не надо, – утверждает она. – Я влипла в непонятную мне самой ситуацию. Им понадобилось шесть лет и десять месяцев, чтобы восстановить мое доброе имя».

Тогда судебная система сослужила Принс дурную службу. Со своим адвокатом по назначению она познакомилась только в зале суда, где слушалось ее дело. Он сказал, что если она признает себя виновной, он сможет добиться мягкого приговора, но ничего не вышло. Мэри, носившую в то время фамилию Фицпатрик, приговорили к пожизненному тюремному заключению. (Свою девичью фамилию она вернула после официального развода с мужем в 1979 году.)

Однако в самом конце 1970 года Розалин Картер выбрала Мэри на роль няни для своей дочери с проживанием в губернаторской резиденции. Миссис Картер была убеждена в том, что молодая женщина осуждена несправедливо. «Она была совершенно невиновна», – говорит Розалин. Картеры практически приняли няню своей дочери в члены семьи. «Она была совершенно ни при чем», – уверенно говорит Розалин, и по ее голосу чувствуется, что этот вопрос беспокоит ее и сейчас, много десятилетий спустя.

После победы Джимми Картера на президентских выборах 1976 года расконвоирование Принс на время работы утратило силу, и ее вернули в тюрьму. Казалось, что на этом ее везению пришел конец. Но миссис Картер была настолько уверена в невиновности Принс, что написала в совет по условно-досрочному освобождению и добилась для нее отсрочки исполнения приговора, чтобы любимая няня Эми могла работать и в Белом доме. Еще более примечательным было то, что инспектором по надзору за Принс назначил себя сам президент Картер. В конечном итоге, после пересмотра ее дела, Принс была полностью оправдана.

Экс-первая леди, бывшая ближайшей соратницей супруга в его многочисленных гуманитарных инициативах в период после президентства, говорит, что Принс осудили из-за цвета ее кожи. «Это были сложные времена, очень сложные для наших родных мест», – говорит она. После десегрегации армии, осуществленной президентом Трумэном, «мы приехали на наш родной, ныне десегрегированный Юг», но расизм отнюдь не перестал существовать. «О расовом вопросе просто перестали упоминать. Хотя было совершенно понятно, почему прицепились именно к Мэри». Президент Картер, который принял на себя основной заряд критики в связи с решенем взять Мэри в Белый дом, согласен с мнением супруги. «К несчастью, ее история была слишком типичной для чернокожей бедноты во времена, предшествовавшие реализации ряда юридических реформ», – писал президент в своих мемуарах.

Принс говорит, что за первые шесть месяцев пребывания в должности самой известной няни страны она получала около 50 писем ежедневно. А люди, выдававшие себя за давно забытых родственников, звонили и умоляли ее попросить президента оказать им какую-нибудь милость. «Я была мировой сенсацией, – говорит она, явно не испытывая особого раздражения по поводу своей тогдашней известности. – Еще бы – из тюрьмы да прямо в Белый дом». Но СМИ никак не могли поверить, что Картеры поручают свою девочку заботам осужденной за убийство, хотя внимание прессы было доброжелательным далеко не всегда. История приобрела такую популярность, что передача Saturday Night Live [32] Saturday Night Live – популярнейшая музыкально-юмористическая программа американского телеканала NBC. – примеч. пер. посвятила ей скетч, в котором актриса Сисси Спасек изображала юную Эми Картер, а комик Гаррет Моррис изображал Мэри.

Выдержать натиск СМИ было непросто, но Принс находила утешение в своей вере. «Молила Бога вразумить и простить меня, если я сделала что-то дурное. И, наверное, поэтому милостивый Боже наградил меня доброй жизнью, которой я с той поры и живу. Это ведь только по милости Божьей заключенная может попасть из тюрьмы в губернаторскую резиденцию и сблизиться с семьей губернатора».

Но все было не так просто и в самом Белом доме. Принс было трудно обзаводиться друзьями из числа работников резиденции, которые видели в ней постороннего человека, да еще и с сомнительным прошлым. Некоторых возмущало, что ее привел с собой президент и она живет в собственной квартире на третьем этаже. Другие, по всей видимости, завидовали ее неформальным полномочиям – если Принс решала самостоятельно приготовить для президентской семьи ужин в южном стиле, она тут же распускала всех поваров по домам. Если Картеры были довольны, ей не было нужды придерживаться каких-либо правил. А Картеры ее любили. Как-то вечером, проходя мимо бассейна на южной стороне Западного крыла, она увидела в нем плавающую от бортика к бортику первую леди. «Давай сюда!» – крикнула ей миссис Картер. Но на Принс не было купальника. «Да прыгай так, в чем есть!» – веселилась первая леди. Так что Принс скинула туфли и плюхнулась в бассейн прямо в своей накрахмаленной белой униформе няни, после чего продемонстрировала первой леди, чему научилась на уроках плавания. (Эми обожала плавать и тоже стала брать уроки.) Принс говорит, что «тот вечер, когда мы с первой леди вдвоем плавали в бассейне», – ее лучшее воспоминание о времени, проведенном в Белом доме.

Между тем слухи множились и расползались, и некоторые из тогдашних работников всерьез считали Принс виновной в убийстве. «Это отличный способ избавиться от мужа!» – схохмил один из работников, даже не имея представления о том, что в убийстве мужа ее никто никогда не обвинял.

Принс описывает свое пребывание в резиденции несколько иначе. Она говорит, что роскошества жизни в Белом доме никак не влияли на нее. «Меня это нисколько не трогало». На самом деле в центре ее внимания была работа, а кроме того, она была озабочена обустройством жизни своих двоих сыновей после переезда из Атланты в Сьютлэнд – одну из рабочих окраин Вашингтона. Каждый вечер, закончив заниматься с Эми, Принс брала такси и ехала к своим мальчикам, за которыми днем присматривала сестра. Она помогала им делать уроки, приводила в порядок школьную форму и поздней ночью вновь ехала на такси в Белый дом, чтобы быть рядом с Эми утром, когда та проснется. Она никогда не просила Картеров поселить сыновей в резиденции, хотя ужасно скучала по ним.

«Мне и в голову не приходило жить с семьей под одной крышей в Белом доме. Я там работала. И поэтому могла позволить себе снять им отдельную квартиру поблизости». Для нее было важно разграничить свою работу и личную жизнь. «Закончив работу, я всегда могла поехать домой, к сыновьям», – говорит она.