Гвидо Кнопп - CC – инквизиция Гитлера

Он сжег за собой все мосты. Его карьера в сельскохозяйственном секторе закончилась навсегда после непродолжительной работы в фирме по производству удобрений в Шлейсхейме. Тяжелая размолвка произошла и с любимыми родителями.

Строгий профессор гимназии Гебхард Гиммлер осуждал «политические» амбиции своего второго сына, который летом 1924 года подрядился на работу секретарем депутата баварского ландтага Грегора Штрассера с очень скромным окладом в 120 рейхсмарок. В период запрета партии НСДАП Штрассер руководил заменившей ее организацией с плохо замаскированным названием «Национал-социалистическое движение свободы». Углублению семейной ссоры способствовал и тот факт, что Генрих в душе отвернулся от церкви. Одно время он пытался примириться с церковью при помощи абсурдной теории, предполагающей, будто Иисус якобы на деле не был евреем, а арийцем, зачатым от римского центуриона (сотника). Но это не помогло, поскольку «народничество» и христианство никак не стыкуются друг с другом. И Гиммлер превратился в воинствующего противника церкви.

Позже он позволит отправить в концлагеря десятки тысяч священнослужителей.

Под крылом Штрассера Гиммлер делал свою партийную карьеру. На мотоцикле он мотался по баварским селам, выступая на «политических» собраниях против «жидов и капиталистов», что отвечало курсу Штрассера, рядившегося в тогу социалиста. После одного из таких собраний крестьяне небольшого села, находясь под впечатлением подстрекательской речи Гиммлера, избили находившегося там еврейского коммивояжера, о чем молодой агитатор с гордостью поведал шефу.

Грегор Штрассер и его младший брат Отто, несмотря на левизну мировозрения, считались тогда непререкаемыми авторитетами в баварском «движении». Они оба быстро обнаружили неуемную энергию, которая таилась в молодом партийном секретаре. В 1925 году Гиммлер предложил зарегистрировать всех евреев, проживающих в Нижней Баварии, а их списки опубликовать в печати, что даже в не очень-то стыдливой атмосфере Веймарской республики было бы чудовищным произволом.

Это, конечно, очень позабавило Грегора Штрассера, но вскоре ему и его брату Отто стало не до шуток над фанатиком. Отто Штрассер официально показал для протокола, что однажды Гиммлер заявил ему, будто готов «застрелить родную мать», если получит такой приказ от Гитлера, а после этого будет «гордиться доверием», которое ему было оказано, чтобы сделать это. Крылатая фраза братьев Штрассер: «Генрих, я в ужасе от тебя!» — очень метко отобразила безграничную основательность, с каковой Гиммлер уже тогда брался за дело. В таких людях нуждался Гитлер, который после отмены запрета НСДАП в 1925 году решил создать внутри партии новые, боеспособные структуры.

Гиммлер стал управляющим делами партии, в 1926 году — заместителем гаулейтера и заместителем руководителя отделом пропаганды. И наконец в 1927 году он уже заместитель «рейхсфюрера СС».

В этот период времени охранные отряды СС насчитывали в своих рядах около 200 человек и, входя организационно в структуру СА, были не чем иным, как самой надежной личной охраной Гитлера.

Несомненно, взлет СС до уровня всесильного государства в государстве, до олицетворения террора и насилия, до синонима рокового развития Германии тесно связан с личностью нового заместителя «рейхсвера СС». В 1924 году, находясь в лекционной поездке, Гиммлер познакомился в Бад Рейхенхалле с Маргаретой Зигрот, старше его на восемь лет. Его брат Гебхард описывал Маргарет как «идеал нордической женщины» с удивительно прекрасными белокурыми волосами и голубыми глазами.

На поздних фотографиях она выглядела скорее как «солидная» личность. Их отношения друг к другу выходили за рамки принятых тогда правил. Генриетта фон Ширах, заведомо известная сплетница, сделала ошеломляющее открытие: властитель империи СС находится дома «под каблуком» у жены.

Марга была самоуверенной и категоричной дамой, которая передавала Генриху свои обширные знания по гомеопатии, природным методам лечения и принятию ванн, настоянных на овсяной соломе. К тому же ее отец выделил дочери в качестве приданого определенную сумму денег, которую молодые вложили в покупку птицефермы в мюнхенском пригороде Вальдтрудеринг. Однако образ трудолюбивого птицевода Гиммлера, который позже испытывал приемы забоя птицы на живых людях, никак не вязался с действительностью. Вся фермерская работа легла на плечи Марги, тогда как ее муж постоянно находился в разъездах по политическим делам.

В 1929 году на свет появилась дочь Гудрун — единственный ребенок в семье. Достаточно надежные источники свидетельствуют, что Гиммлер старался быть хорошим отцом и супругом, несмотря на частые отъезды из дома. На страничках его рабочего календаря есть почти на каждом дне отметки о телефонных разговорах с дочерью и женой даже тогда, когда он уже давно решил создать новую семью с любовницей.

Можно считать, что молодой мужчина в возрасте 29 лет, только что ставший отцом и уже добившийся определенных профессиональных успехов, должен начать проявлять признаки наступающей зрелости и возросшей независимости.

Однако Гиммлер все еще создавал у людей, его окружающих, впечатление человека, не находящего себе покоя. Весной 1929 года гамбургский гаулейтер НСДАП Альберт Кребс, находясь с Гиммлером в поезде в течение шести часов пути от Эльберфсльда до Гамбурга, имел возможность внимательно понаблюдать за ним.

«Гиммлер не был человеком, обладающим какими-либо притягательными и подкупающими свойствами, — вспоминал Кребс после войны. — В этом он полностью отличался от Гитлера и Геббельса, которые умели быть, когда требовалось, необычайно обходительными и обаятельными. Гиммлер, напротив, вел себя подчеркнуто грубо и прямолинейно. Кичился замашками ландскнехта и антибуржуазными взглядами, хотя он, по-видимому, хотел этим лишь прикрыть врожденные неуверенность и неуклюжесть. Но с этим еще можно было мириться. А вот что делало его в этой поездке почти невыносимым собеседником, так это глупая и в основном беспредметная болтовня, с которой он непрерывно ко мне приставал. Даже сегодня я думаю, что имею право сказать без преувеличения: я никогда после не слыхал столько политического вздора в такой концентрированной форме от человека с высшим образованием. Его высказывания были странной смесью воинственной велеречивости, мелкобуржуазной болтовни завсегдатаев пивной и ревностного пророчества сектантского проповедника».

В сущности, этот конгломерат уже не мог измениться. Незрелый, неперебродивший и притянутый за волосы, то есть чужеродный — бредовый дом Гиммлера уподоблялся дряхлому, странно перекосившемуся строению.