Гвидо Кнопп - CC – инквизиция Гитлера

В надменной, императорской позе Гейдрих принял в часовне Вацлава пражского собора святого Вита, святыне чешского духа, из рук госпрезидента Эмиля Хаха семь ключей от княжеской казны и короны святого Вацлава, чтобы затем три из них с пренебрежительным. видом вернуть под личный надзор президента со словами: «Примите это как знак доверия и долга одновременно».

Гейдрих действительно верил, что тот, кто так поступает, заслуживает всеобщего уважения. Однако 27 мая 1942 года на крутом дорожном повороте в Либене, предместье Праги, он убедится в обратном.

Напряжение перед покушением было невыносимо. Заговорщики Иозеф Габчик и Ян Кубис с нетерпением ожидали машину Гейдриха. Он должен был в 9.30 подъезжать к повороту. Но уже 10.00, а темно-зеленый «мерседес» все не появлялся на спуске с возвышенности. Что же случилось? Агенты и не подозревали, что в этот день Гейдрих решил более сердечно, чем обычно, попрощаться с семьей. Через 30 минут, в 10.29 Йозеф Валчик, связной, занимавший позицию в 200 метрах от дорожного поворота, бликами зеркала подал долгожданный сигнал: Гейдрих приближается!

Теперь на счету была каждая секунда. Автомобиль въехал на поворот. Габчик сбросил пальто, под которым прятал автомат, снял предохранитель, нажал на спусковой крючок… но оружие заклинило. Водитель Клейн затормозил. Гейдрих вскочил на ноги и хотел открыть огонь. В этот момент Ян Кубис бросил гранату с зарядом повышенной мощности. Взрыв разворотил заднее правое колесо, но его сила была такова, что осколки легко пробили заднее сиденье и поразили Гейдриха в спину.

Тяжело раненного Гейдриха доставили в больницу Буловка, что находилась буквально в нескольких километрах от места покушения. Начались операции. В тот же день профессор Вальтер Дик сообщил радиограммой Гиммлеру о состоянии Гейдриха после покушения: «Рваная рана в нижней части позвоночника без нарушения спинного мозга. Металлический осколок, раздробив одиннадцатое ребро, вскрыл грудную полость, пробил диафрагму и застрял в селезенке. Входное отверстие раны сильно загрязнено щетиной и волосами, очевидно, из набивки мягкого сиденья автомашины. Опасность: плеврит с нагноением, воспаление брюшины. В ходе операции удалена селезенка».

Из Берлина прибыли личные врачи Гитлера и Гиммлера. Чешским докторам, которые занимались раненым с первых минут после покушения, теперь запретили приближаться к Гейдриху. Профессору Дику закрыли доступ к нему, потому что он был пражским, а не имперским немцем. Даже перед операционным залом давал о себе знать расовый бред СС.

Сообщение из Праги привело штаб-квартиру Гитлера в шоковое состояние. Гитлер был вне себя от ярости. В срочном распоряжении он назначил за поимку террориста один миллион рейхсмарок вознаграждения. В специальном приказе Гитлера говорилось: «Все, кто оказывает какую-либо помощь преступникам или знает об их месте нахождения и не сообщает полиции, будут немедленно расстреляны вместе со всеми членами своих семей». И далее: «В качестве карательной меры возмездия арестовать 10 тысяч подозрительных чехов или тех, которые являются политически неблагонадежными, а тех, что уже находятся под арестом, отправить в концлагеря и расстрелять!»

Началась невиданная кампания по розыску и поимке заговорщиков. На всей территории «протектората» было введено чрезвычайное положение, а также комендантский час с 21.00 вечера до 6.00 утра. Прекращалось движение поездов и всех средств общественного транспорта. Были закрыты театры и кино, кафе и рестораны. На улицах городов воцарилась призрачная пустота. Там можно было увидеть лишь патрули вермахта и полиции.

Затем около 22.00 началась, вероятно, самая крупная розыскная операция в истории Европы. Люди в мундирах обыскивали каждый дом. Искали, в буквальном смысле этого слова, иголку в стоге сена. И ничего не нашли.

В течение недели Гейдрих боролся со смертью. 4 июня 1942 года заместитель «имперского наместника», шеф политической полиции и службы безопасности, лицо, ответственное за «окончательное решение еврейского вопроса», умер от травматической инфекции, как было записано в больничном регистре.

Когда Гиммлер подошел к гробу Гейдриха, то вспомнил строки из оперы своего отца «Маленький шарманщик»: «Да, мир — это шарманка, которую крутит сам господь Бог. И каждый должен плясать под ту мелодию, которая именно для него запечатлена на валике шарманки».

Несмотря на неограниченную власть над другими, усопшему не дано было права решать свою собственную судьбу. Распорядитель жизнью и смертью сотен тысяч людей, который всю свою жизнь боролся с «народными вредителями», отошел в мир иной, потому что «бактерии или яды, которые проникли в тело вместе с осколками и осели, прежде всего, в грудной полости, диафрагме и в области селезенки, стали быстро развиваться, что и предопределило смертельный исход».

Гитлер сравнил смерть Гейдриха с «проигранным сражением». Геббельс записал в своем дневнике в день смерти соратника: «Утрата Гейдриха невосполнима. Он был самым решительным и самым успешным борцом против врагов государства». Эйхман, узнав о смерти своего начальника во время игры в кегли в Прессбурге, потерял дар речи (по его собственному признанию) и застыл на месте, «как оглушенный».

9 июня 1942 года империя Гитлера отдала последние почести вознесенному на пьедестал героя национал-социалисту в ходе торжественной церемонии похорон в Берлине. Перед установленным для прощания гробом Гейдриха Гитлер произнес: «Я скажу только несколько слов этому ушедшему от нас человеку. Он был одним из лучших национал-социалистов. Одним из сильнейших защитников идей германской империи. Одним из величайших противников всех врагов этой империи. Он погиб, отдав свою кровь за сохранение и обеспечение безопасности империи».

А адмирал Канарис говорил срывающимся голосом о «друге», которого он потерял.

Зато обергруппенфюрер СС, командир «Лейбштандарта Адольф Гитлер», Зепп Дитрих стоял молча, как бы представляя всех противников Гейдриха, которые не проронили ни единой слезы вслед ушедшему «Оберневерующему»: «Слава богу, собаке — собачья смерть!»

Гитлер еще долго не мог успокоиться после смерти Гейдриха. Сначала он подумывал над тем, не назначить ли преемником обергруппенфюрера Эриха фон дем Баз-Зелевски, ставшего затем шефом немецких «соединений по борьбе с бандами», который в России приобрел репутацию особо жестокого исполнителя приказов начальства. Баз-Зелевски — это «залог того, что он может еще решительнее и бесчеловечнее, чем Гейдрих, расправляться с людьми и без угрызений совести идти к цели по колено в крови».

Чехи должны, понять, что «если они застрелят одного, на его место придут другие, еще похлеще, чем предыдущий».