Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Своеобразным манифестом подобного примиренческого или, вернее сказать, пацификационного курса можно считать статью «Лукашенко или Россия — кого выбрать» за авторством Алеся Киркевича — литератора, экс-политзаключенного и экс-активиста «Молодого фронта». В этом тексте Лукашенко неожиданно сравнивается с «батькой» Булак-Балаховичем — неоднозначным героем эпохи гражданской войны на просторах бывшей Российской империи. Станислав Булак-Балахович успел повоевать за красных, белых, а затем за поляков и Беларускую Народную Республику. «Батька» Булак-Балахович, рассуждает Алесь Киркевич, был не самым симпатичным персонажем, однако в конце своей военной карьеры сражался за независимую Беларусь. И если бы беларусы вокруг него объединились и победа оказалась за атаманом, то в исторической перспективе плюсы от независимости все равно бы перевесили минусы от правления своенравного «батьки». Главная мысль текста сводилась к простой формуле: Лукашенко — наш оппонент во внутренней политике, но союзник во внешней. И поэтому вокруг него неизбежно придется объединяться. «Друзья, расслабьтесь, никакого выбора между Лукашенко и Россией на самом деле нет. Есть выбор между Беларусью и Россией», — резюмировал Киркевич, неожиданно ставя знак равенство между страной и диктатором. И это утверждал человек, которого сам же Лукашенко когда-то упек за решетку.

Статье нельзя отказать во внутренней логике. Безусловно, независимость — важнее всего, а Лукашенко — все равно лучше российской оккупации. Но вывод о том, что Лукашенко — союзник беларуских патриотов был как минимум преждевременным. Война еще не началась, и Лукашенко вовсе не объявлял Путина главной угрозой суверенитета Беларуси. Напротив, речь шла о правителе, который традиционно выступает за интеграцию с Россией, который провозгласил вместе с Кремлем Союзное государство и вовсе не собирался дезавуировать союзный договор. Но самое главное, что оппозицию и гражданское общество Лукашенко не воспринимал как своих союзников в борьбе за независимость Беларуси. Он считал их врагами — и, возможно, даже более страшными, чем Путин. Статья Алеся Киркевича была опубликована 13 февраля 2017 года. Не пройдет и полутора месяцев, как друзей Киркевича по «Молодому фронту» назовут боевиками, арестуют по сфабрикованному «делу патриотов» и бросят в СИЗО КГБ после публичной отмашки самого Лукашенко. По стране прокатятся массовые произвольные аресты. В 99-ю годовщину провозглашения БНР Минск разрежут блокпосты ОМОНа, улицы будут патрулировать автоматчики, в центр города стянут спецтехнику — водометы, штурмовые автомобили и армейские бронемашины. Все это будет необходимо вовсе не для борьбы с Путиным или пророссийской «пятой колонной». Все это потребуется для подавления стихийных протестов нетунеядцев и поддержавшей эти мирные протесты национально-демократической оппозиции. Таким образом, абсурд пацификационного курса заключался в том, что вокруг Булак-Балаховича предлагалось объединиться не тогда, когда он выступил под знаменами БНР, а когда воевал за большевистскую Россию.

Жестокое подавление протестов нетунеядцев и сфабрикованное «дело патриотов» вовсе не поставило крест на примиренческом курсе. Этот курс набирал популярность, несмотря ни на что. Спустя год после того, как по Минску разгуливали автоматчики и разъезжали армейские бронемашины, главным мероприятием в день столетия БНР станет не акция протеста, а праздничный концерт с фудкортами. Концерт (который получит название «Свята незалежнасці») будет санкционирован властями, пройдет возле Оперного театра и соберет почти тридцать тысяч гостей. Мероприятие, вне всяких сомнений, было очень успешным, действительно праздничным и патриотическим. Но параллельно более ста человек будут стоять лицом к стене — так закончится попытка провести митинг протеста в День Воли. Более того, даже гостей «Свята незалежнасці», которые посмеют уходить с концерта с национальными флагами, ОМОН будет отлавливать на улице и бросать в автозаки. Ничего необычного для Беларуси в этом, казалось бы, нет. Кроме одного обстоятельства: инициатива проведения параллельного несанкционированного митинга подверглась массовой травле сторонниками концерта. А более сотни произвольных жестких задержаний прошли почти незамеченными — главным событием дня все равно стал праздничный концерт возле Оперного театра. Культовая для национально-демократических сил дата — День Воли 25 марта — впервые за 22 года лишилась ярко выраженной протестной повестки. И в 2019-м эта повестка не вернется.

Все это было свидетельством глубоких тектонических сдвигов в сознании беларуского общества. Отныне едва ли не каждая попытка несанкционированных протестов получала клеймо маргинальности и провокаторства. Оппозиция и гражданское общество окончательно раскололись на «радикалов» и «умеренных». Чтобы прослыть «радикалом» вовсе не нужно было готовить революцию и запасаться «коктейлями Молотова». Достаточно было призвать к несанкционированному (пусть и абсолютно мирному) митингу, шествию или хотя бы пикету. «Умеренные» же исходили из того, что следует избегать прямых конфликтов с властями и действовать лишь в дозволенных рамках, чтобы избежать бессмысленных жертв. Подобный ход мыслей после 2014 года постепенно стал доминирующим.

Ясно, что большинство сторонников конструктивной позиции придерживались таких убеждений вполне искренне. Но столь же очевидно, что маргинализация протестного движения была на руку режиму Лукашенко. Да и в Москве, судя по всему, с одобрением смотрели на успешную пацификацию беларуского общества. Характерно, что «Свята незалежнасці», воспринятое многими в Беларуси как большой успех беларушчыны, было в целом положительно оценено российскими пропагандистами. Телеканал RT хвалил Лукашенко за то, что «главный праздник радикальной оппозиции власть решила на этот раз использовать в своих целях — для консолидации разрозненного гражданского общества». «Так что теперь официальному Минску остается только развить успех — продолжить поддерживать умеренную оппозицию, которая настроена конструктивно и не желает повторения в Минске киевского “майдана”. А “непримиримым” ничего не светит», — заключали кремлевские пропагандисты [173].

Желание гражданского общества заменить ближнего врага (Лукашенко) дальним (Путиным) понять не сложно. Российская агрессия против Украины наложилась в этом смысле на «благоприятный» фон: запуганность общества репрессиями, усталость от 20-летней безуспешной борьбы с режимом и отсутствие веры в перемены. В этой ситуации психологически куда проще и продуктивнее сосредоточить свое негодование на потенциальной внешней угрозе, чем бороться с режимом, который является главным союзником этого врага. Но понимал ли сам Лукашенко, какую опасность для Беларуси представляет путинская Россия?