Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Лорд Генри Палмерстон 150 лет назад говорил: «У Англии нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы».

Подобная формула вполне применима к Александру Лукашенко. Его постоянный интерес заключается в том, чтобы сохранить свою власть. Вне всякого сомнения, российская агрессия против Украины произвела на Лукашенко неизгладимое впечатление: он, вероятно, впервые всерьез задумался о том, что Россия в какой-то момент может оказаться его главным врагом. Уже 22 апреля 2014 года Лукашенко в ежегодном обращении к народу и Национальному собранию вдруг начал опровергать обвинения (которые непонятно, кто выдвигал) о притеснении в Беларуси русских и русского языка. «Я просто даже и рассуждать на эту тему не хочу. Потому что если говорить о притеснении русских, то, наверное, русские в Беларуси сами себя притесняют. Потому что невозможно сегодня в Беларуси у самого беларуского человека разложить и вычленить ту беларускую кровь особенную, о которой многие говорят и так мечтают. У нас все перемешано и смешано… Я поручаю правоохранительным органам, Комитету госбезопасности немедленно пресекать подобные разговоры, от кого бы они ни исходили», — заявил он с трибуны парламента. Лукашенко распорядился, чтобы к тем, кто утверждает, что в Беларуси принижают русский язык, КГБ «подходил как к диверсантам». Все это, разумеется, сопровождалось торжественными заявлениями, что Россия — «наш стратегический союзник, наши братья» и две страны всегда будут вместе. Но при этом: «Да, нас пугают — завтра Путин придет и тут все захватит. Еще раз повторяю, откуда бы кто-то ни пришел, мы будем за свою страну сражаться».

Еще более важное заявление Лукашенко сделал 16 декабря 2014 года на заседании Совета безопасности. В этот день он подчеркнул, что в плане укрепления обороноспособности Беларуси следует обратить внимание и на «восточное направление». «Поведение сегодня нашего восточного родного брата не может не настораживать. Но мы пока не делаем из этого каких-то выводов», — рассуждал Лукашенко. Впрочем, «восточное направление» не выносилось на первое место: начиналось то заседание Совбеза с угрозы наращивания военного потенциала НАТО в Восточной Европе и утверждения, что в Украине «накапливается потенциал ненависти и экспорта цветной революции».

Угроза с Востока вовсе не стала лейтмотивом публичной риторики Лукашенко. Наоборот, он называл подобные рассуждения «чепухой», говорил, что русский человек никогда не повернет оружие в сторону беларусов и якобы не существует никаких предпосылок для того, чтобы Беларусь повторила судьбу Украины. Да, он регулярно делал заявления в духе «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет», что политологи однозначно трактовали как намек на российскую угрозу (кто же еще в современной Европе способен на агрессию?). Однако сам Лукашенко опровергал подобное толкование. «Я получил всю эту информацию: ах, это против России. Фразы эти были направлены против тех, кто попытается это сделать. Это во-первых. Во-вторых, насколько я понимаю, искренне говорю, Россия — это, можно сказать, оплот и нашего суверенитета. Не дай бог что-то случится, я до сих пор считаю, что мы с Россией будем в окопах вместе», — объяснял он журналистам 20 апреля 2019 года. А иногда Лукашенко и вовсе прямым текстом говорил: Запад для Беларуси более серьезная угроза, чем Россия. «Почему до сих пор в Польше встречаются карты, где польская граница проходит под Минском? Риторический вопрос. Возможно, есть проблемы с Востоком, но еще большая проблема с Западом. Россияне не устанавливают ракеты за Москвой, чтобы на Беларусь нацелить», — отмечал он на пресс-конференции 1 марта 2019 года.

Временами тема внешней угрозы использовалась целиком и полностью во внутриполитических целях. Причем источник такой угрозы менялся мгновенно — в зависимости от конъюнктуры. Когда марши нетунеядцев только начались, Лукашенко явно намекал на то, что за протестами стоит Россия. Посещая Республиканский научно-практический центр трансплантации органов и тканей 28 февраля 2017 года, он рассуждал о беларуской государственности и «здравом национализме», а затем отметил: «Сегодня некоторые под видом “тунеядства” еще чего-то пытаются эту лодку раскачать и доказать нам, что это не наши земли, а чьи-то». Но спустя всего три недели Лукашенко решил, что куда проще будет связать протесты нетунеядцев с Западом и Украиной. И он станет рассказывать о боевиках, которые проходили подготовку в тренировочных лагерях в Украине (а также Польше и Литве), и готовили в Беларуси «провокации с оружием» [174]. Поэтому делать какие-то выводы исключительно на основании публичных высказываний Лукашенко нельзя. Нужно смотреть на конкретные решения в сфере безопасности.

Осенью 2015 года (как раз незадолго до президентских выборов и последующей заморозки западных санкций) Лукашенко вдруг отказался от размещения российской военно-воздушной базы, заявив, что она на территории Беларуси совершенно не нужна. И это при том, что вопрос на тот момент казался решенным: российские генералы безапелляционно заявляли, что состав базы в Бобруйске и ее организационно-штатная структура уже утверждены. Владимир Путин официально отдал правительству распоряжение подписать с Минском договор о создании российской авиабазы. Однако Лукашенко 6 октября неожиданно заявил: «Нам не надо база сегодня. Тем более военно-воздушные силы. Нам нужны определенные вооружения». В июле 2016 года Александр Лукашенко подпишет новую военную доктрину Беларуси, на содержание которой огромное влияние оказал опыт войны на Донбассе. Акцент в документе сделан на противостоянии цветным революциям и угрозе гибридных войн. Как пояснял в Палате представителей министр обороны Андрей Равков, в доктрине учтены «все возможные варианты развязывания агрессии против Беларуси, в том числе на стадии внутреннего вооруженного конфликта, спровоцированного извне с помощью гибридных способов противоборства». С тех пор в Беларуси неоднократно проводились учения, легенды которых были удивительным образом похожи на донбасские события. Например, незаконные вооруженные формирования сепаратистов (террористов) захватывают населенный пункт с целью склонения мирное населения на свою сторону, а силовики блокируют и «зачищают» территорию.

Парадокс и абсурд ситуации заключается в том, что Россия при этом безоговорочно остается главным военно-политическим союзником Беларуси. Общее оборонное пространство Союзного государства Беларуси и России никто под сомнение не ставит, главы министерств обороны двух стран заявляют о единой оценке вызовов и угроз. Существует совместная региональная группировка войск. В годы войны на Донбассе военные Беларуси и России провели десятки совместных учений разного формата и масштаба. Сам Лукашенко в послании Национальному собранию в 2017 году говорил, что с Россией Беларусь ежегодно проводит более 40 (!) совместных мероприятий оперативной и боевой подготовки. Причем интенсивность учений спецподразделений двух стран в последние годы лишь возросла. Достаточно сказать, что только бойцы 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии (так называемые псковские десантники) приезжали в Беларусь четыре года подряд — с 2015-го по 2018-й. Крупнейшими совместными маневрами России и Беларуси стали стратегические учения «Запад-2017», вызвавшие волну алармистских прогнозов за рубежом. СМИ писали, что под прикрытием маневров Путин перебросит в Беларусь значительно больше войск, чем декларируется, и они могут быть использованы для наступления против Украины или стран Балтии. Свою обеспокоенность планами России в контексте «Запада-2017» выражали военные и политики как Украины, так и западных стран. Командующий американскими войсками в Европе генерал Бен Ходжес сравнил эти маневры с «троянским конем». Апокалиптические прогнозы не подтвердились: количество российских военных не превысило заявленную численность в 3000 человек, и по окончании учений они покинули Беларусь. Однако миротворческому имиджу Минска подобные маневры все равно на пользу не идут: в эти моменты мировое сообщество смотрит на Лукашенко исключительно как на военного союзника государства-агрессора. И делает соответствующие выводы. «Постепенно углубляющаяся военная интеграция с Россией снижает способность Беларуси осуществлять независимую оборону и политику безопасности», — констатируется в докладе литовского Департамента безопасности и военной разведки об оценке национальной угрозы Литве, опубликованном в феврале 2019 года.