Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Хотя почти вся оппозиция открыто симпатизировала Украине, широкой поддержки участие беларуских граждан в войне от нее не получило. Как и большинство наших соотечественников (независимо от их политических убеждений), оппозиционеры считали, что беларусы не должны вмешиваться в этот конфликт. Тем более активисты демократического движения не были готовы сами отправиться воевать. Кроме двух «молодофронтовцев», мы знаем только пятерых добровольцев, которые были известны своей оппозиционной деятельностью в Беларуси: Алесь Черкашин, Дмитрий Полойко, Иван Стасюк и два экс-политзаключенных — Василий Парфенков и Александр Молчанов.

В ноябре 2015 года министр внутренних дел Игорь Шуневич сообщил о «десятках уголовных дел за наемничество», которые якобы заведены на воюющих по обе стороны конфликта. Но уже тогда многие добровольцы догадывались (и на то имелись все основания), что преследование будет обращено в первую очередь против них, а не против соотечественников-боевиков. Тактическая группа «Беларусь» обратилась к властям: «От имени беларусов, воюющих на стороне украинского народа, заявляем: беларусы, защищая сегодня Украину, защищают и Беларусь. Имеем общего врага — имперскую Москву. Победа Украины — это надежда для Беларуси, что завтра путинский режим не придет с войной в наш дом. Призываем власти Беларуси прекратить лживую пропаганду из Москвы, под влиянием которой вербуют граждан Беларуси в ряды незаконных военных формирований сепаратистов. Все, кто воюет на стороне сепаратистов, должны быть привлечены к ответственности». Однако у беларуских спецслужб на этот счет был иной план.

В 2014 году отдельные новобранцы уезжали в добробаты с пусть и призрачной, но надеждой вернуться на родину. Очень скоро они осознали, насколько не реалистичен такой сценарий при Лукашенко. Нам известно лишь об одном добровольце, который приехал в Беларусь, был идентифицирован спецслужбами, задержан, но смог в итоге покинуть страну — это Дмитрий Полойко. Больше подобных историй слышать не приходилось. Правда, волонтер Андрей Стрижак, возивший гуманитарную помощь в АТО и имевший тесные контакты с добровольцами, рассказал, что некоторым экс-бойцам каким-то образом удалось вернуться, не попав в поле зрения КГБ. Проверить эту информацию по объективным причинам невозможно. Обнаруживать себя эти люди никогда бы не решились. Тем временем большинство добровольцев оставались в Украине — на фронте или в тылу. И для них самым острым и насущным был вопрос легализации.

В июне 2014 года командир добробата «Донбасс» Семен Семенченко направил главе МВД Арсену Авакову прошение предоставить гражданство 15 иностранным бойцам его батальона, среди которых упоминались граждане Беларуси, России, Грузии, Испании и других государств. Аваков направил соответствующее ходатайство президенту, как того требует статья 9 Закона Украины «О гражданстве». В декабре Петр Порошенко сообщил, что намерен подписать указ о предоставлении украинского гражданства всем иностранным добровольцам, в том числе россиянам и беларусам. Он подчеркнул: эти люди уже подтвердили свою верность Украине. Но за все время правления Порошенко паспорт был выдан только одному беларусу — командиру разведки «Азова» Сергею Коротких, получившему еще и должность в структуре МВД.

Судьба остальных добровольцев сложилась совсем не так успешно. Одни были вынуждены нелегально пересекать границу с Польшей и просить политического убежища в ЕС, другие годами жили в Украине по давно просроченным беларуским паспортам. Относительно благополучно легализовались те добровольцы, кто перешел на службу по контракту в ВСУ, — они имели военные билеты, которые хотя бы подтверждали их личность и позволяли перемещаться по стране. Но оформить, например, зарплатную карточку на военник невозможно — в этом случае жалованье просто перечисляли другому бойцу-украинцу, а он потом передавал деньги.

Единственный документ на руках у большинства беларуских добровольцев — « довідка про звернення за захистом », то есть справка, которую выдает миграционная служба после обращения за выдачей вида на жительство. По закону эта заявка должна рассматриваться в течение 15 суток, но, по словам беларусов, эти сроки нередко затягивались, а в итоге они получали отказ. «Некоторые ребята подавали заявки по 8–9 раз, а документы просто исчезали. Один доброволец обратился за гражданством, но эти бумаги (а там огромный список) потерялись. Иногда говорят, что какая-то печать не там стоит или чего не хватает», — объясняет Дмитрий Полойко, который служил в ВСУ по контракту. Сам он женился на украинке и добился постоянного вида на жительство. Если временное получить легче, то для постоянного иностранцам нужно пройти процедуру углубленной проверки через СБУ и Интерпол, после которой выдается разрешение на иммиграцию. Схема выглядит запутанно даже на словах, на деле все растягивается на месяцы и годы. У тех, кто, вернувшись с фронта, не мог найти в Киеве работу и как-то устроить жизнь, появлялись мысли об эмиграции в европейские страны. Самый близкий вариант — соседняя Польша, но легально пересечь границу, имея на руках лишь просроченный беларуский паспорт и «довідку», нельзя.

В августе 2016 года двое бывших бойцов батальона «Донбасс» — 22-летний Рустам (Док) и 41-летний Дмитрий Белогорцев (Лесник) — выехали из Украины и сдались польским пограничникам, потребовав политического убежища в Польше. Их поместили в закрытый центр для иностранцев в городе Пшемысль. Минчанин Белогорцев не скрывал своей настоящей фамилии, поскольку был убежден, что об его участии в войне хорошо знают в КГБ. В сентябре 2014-го российские хакеры «слили» в сеть личный состав «Донбасса», где в том числе фигурировали данные Белогорцева. В том же сентябре Белогорцев вышел из Иловайского «котла» с оружием в руках и двумя ранениями. Сразу после госпиталя ему сообщили: воевать в рядах «Донбасса» он больше не может, ведь батальон вступил в Нацгвардию, а иностранцам там служить нельзя. Затем целых два года боец пытался добиться вида на жительство. «Мы приходим в миграционную службу Украины, а нам говорят: “Документов у вас нет”. И присылают еще письменный ответ: “Поезжайте в Беларусь, восстанавливайте паспорт”. Вы же знаете, как работают украинские органы: они не надевают сразу же наручники. Но говорят: “Вы здесь незаконно, у вас будет депортация, завтра или еще когда-либо”. А человек же не может жить, если у него нет документов. Он не может нигде трудоустроиться, не может снять жилье. Любой полицейский останавливает его на улице: “Где твои документы?”» — рассказывал Белогорцев «Белсату» сразу после отъезда в Польшу. Его боевой товарищ Док тогда признался журналистам, что испытывает обиду на украинские власти: «Мы помогали, а нам портят жизнь». Если верить бойцам, однажды в Украине им выдали отказ в получении гражданства по причине «безосновательных опасений» (!). В случае Дока и Лесника шансом остаться на законных основаниях в стране было заключение контракта с ВСУ, но многие добровольцы «первой волны» (приехавшие на фронт в 2014-м) воспринимали эту идею в штыки. При этом оставаться на фронте на полулегальном положении они тоже не хотели. Чем дальше — тем больше бойцам хотелось строить новую, мирную жизнь в Киеве. У Дока — незаконченное высшее образование программиста, на фронте был связистом. Вместо продолжения учебы в Беларуси, в мае 2014-го вступил в добробат. Он постоянно рвался на передовую, выполнять боевые задачи, но командир берег юного беларуса — сражаться за Иловайск его, в отличие от Белогорцева, не отправили. После «Донбасса» он перешел в ДУК «Правый сектор». Семья добровольца его выбор не поддержала. Отец, гражданин России, вообще грозился поехать воевать за ДНР и убить его. Настоящие имя и фамилия Дока также засветились в сети из-за российских хакеров, так что путь в Беларусь был автоматически отрезан. Тем временем из-за отсутствия документов миграционная служба Украины стала присылать ему уведомления о возможной депортации. И вот, в феврале 2017-го Док сообщил «Белсату»: Польша предоставила ему статус политического беженца. «Вывод из всего этого только один: все, что не смогла и не сможет Украина, — смогла и сможет Польша. Отдельный “привет” и “спасибо” тем, кто кричал и продолжает кричать, что у иностранных добровольцев в Украине “все хорошо”».