Михаил Делягин - Жизнь в катастрофе: победи кризис сам!

Дела шли ни шатко, ни валко, но терпение мое лопнуло, когда я обнаружил, что цена аренды была внезапно резко снижена без всякого согласования со мной. Возможно, это и вправду было обусловлено ситуацией на рынке, но в любом случае подобные действия без согласования с владельцем квартиры трудно признать допустимыми.

После этого я разорвал отношения с ними, но качество их работы было таково, что завершение расчётов со мной вынуждена была производить, насколько я могу судить, хозяйка фирмы из своих личных денег, — потому что принудить своих сотрудниц к исполнению своих прямых обязанностей она, насколько было понятно, просто не могла.

Другой пример — один из крупнейших банков страны, ставший государственным после того, как он в ходе людоедской «банковской санации» оказался «слишком крупным, чтобы его можно было убить».

Приведу лишь один пример деятельности этого «банковского сервиса»: разрекламировав мне финансовый инструмент и убедив купить его, топ-менеджер исчез и несколько дней не сообщал мне о совершении рутинной операции, для осуществления которой достаточно одного движения компьютерной мышью. Я же наивно полагал, что, раз поручение, которого он так жаждал и которое буквально вымогал у меня, мною дано, — оно давным-давно выполнено.

В конце концов, не дождавшись поручения, я поинтересовался у него о ситуации (желая просто напомнить, что об исполнении поручений всё же надо сообщать, а не исходить из принципа «работы по умолчанию») — и был шокирован сообщением о том, что она всё ещё не выполнена. При этом мне было сказано, что вот теперь, убедив меня и добившись моего поручения, сотрудники банка стали думать, а правильны ли были их аргументы и стоило ли их исполнять.

Естественно, подобного рода аргументы меня не устроили, и в конце концов мне удалось добиться разъяснения ситуации: оказывается, произошло никем не предвиденное колебание рынка, — и работающие на нём «профессионалы» вошли в ступор, не зная, что делать, и на всякий случай решили ничего не говорить клиенту. В самом деле, вдруг он просто забудет о своих деньгах: что может быть более естественно?

Когда же в конце концов я буквально заставил, просто криком крича на несчастного «эффективного менеджера» и «высокого профессионала своего дела» (ибо операция всё равно сохраняла высокую выгодность), осуществить сделку, за которую он меня же и агитировал, он привёз документы лично, — но при этом сообщил неверную цену осуществления сделки.

Когда через некоторое время я с изумлением обнаружил этот факт и, насколько мог, вежливо попросил комментарий, взрослый мужчина, являющийся топ-менеджером одного из крупнейших государственных банков России, честно сказал, что не может объяснить мне своего поведения, так как сам не понимает его.

А теперь внимание: он был одним из лучших людей, выполняющих в этом банке соответствующие функции.

Столкнувшись с ситуацией, когда никто из работавших со мной высокопоставленных сотрудников этого банка не мог сказать ничего определённого в ответ на мои простейшие, естественные и самоочевидные вопросы о финансовых инструментах, которые они мне предлагали, и о простейших правилах этого банка (запомнилась фраза «я работаю здесь только два года и ещё мало что знаю», сказанная абсолютно искренне), я очень быстро понял, что это просто «продажники». Занимая высокие административные позиции, на деле они действительно не разбираются (и, вероятно, не хотят разбираться) в рекламируемых ими финансовых инструментах, значительно уступая в профессионализме хорошему продавцу в салоне мобильных телефонов.

Беда заключалась в том, что почти на том же уровне находились и «профессионалы», целиком погруженные в соответствующие рынки и действительно обладающие на них очень хорошей репутацией.

Я полностью перестал обращать внимания на производимые ими колебания воздуха после того, как специально приглашённый на встречу со мной для содержательных разъяснений начальник профильного (!!) департамента разъяснил мне, что фондовый рынок США будет неуклонно продолжать расти, потому что Трамп (которого он почему-то забоялся называть по фамилии, упомянув какое-то колониальное иносказание вроде «тот большой человек в Вашингтоне») этого хочет для своих выборов.

Помимо содержательного уровня детского сада (или «мамкиных конспиролухов» уровня телеграм-канала «Незыгарь»), помимо того, что он должен был знать своего клиента и понимать, что говорить со мной на столь первобытном языке контрпродуктивно, — дело было, если я правильно помню, в середине декабря 2019 года, когда то, что американский фондовый рынок выдохся и скоро будет падать, было понятно и ежу, — но только не топ-менеджеру одного из крупнейших государственных банков России.

В конце концов, когда выдающийся сервис этого госбанка довёл меня, вполне здорового 52-летнего человека, до симптомов тяжёлого гипертонического кризиса с полной утратой трудоспособности на три дня, и я заявил, что прекращаю отношения с этим банком, несмотря ни на какие потери, мне милостиво соизволили сменить менеджера и дали самого-самого лучшего, которого смогли найти во всём банке.

Это была действительно милая и весьма профессиональная дама, которая через короткое время начала присылать мне рекламные проспекты разного рода якобы соблазнительных (и действительно соблазнительных-для тех, кто ничего не понимает в экономике) финансовых инструментов с краткими комментариями. Когда я в конце концов решил ради интереса просмотреть один из них, первое, что я обнаружил, — разные показатели обещаемой (но, разумеется, никак и никогда не гарантируемой) доходности в самом проспекте и в описываемом ею письме: 10,5 против 11,0 % годовых. Естественно, я обратил её внимание на эту неточность, — и получил ответ «не мальчика, но банкира»: ну да, мол, описалась, но ведь всего лишь на четверть процента ошиблась!

При том, что ошибка была в два раза большей и составляла полпроцента (хотя и четверть процента представляется вопиющим свидетельством непрофессионализма).

И я смирился. Я понял, что нормальных людей, — по крайней мере, у государственных банков России — для клиентов просто нет.

Возможно, этот сногсшибательный (в прямом смысле слова) менеджмент возник именно в этом банке в силу уникального сочетания обстоятельств: с одной стороны, огромных денег, закачанных в него государством при его санации, а с другой стороны, преклонного возраста и плохого состояния здоровья его руководителя, бывшего когда-то одним из лучших (и уж точно самым боевым) министром финансов России, а к настоящему времени, похоже, просто переставшему «ловить мышей» и в целом заниматься руководством банком.