Майкл Давидоу - Третье советское поколение

Одним из самых популярных в стране ансамблей политической песни является коллектив «Плакат», в который входят студенты и преподаватели факультета журналистики Московского государственного университета. Созданный в 1976 году, он дал более 200 концертов в различных учебных заведениях и на предприятиях, стал лауреатом Международного фестиваля песни в Берлине в 1976 году, а в 1980 году завоевал специальный приз на Международном фестивале песни в Москве. Я понял, чем заслужил «Плакат» такой успех, когда слушал «специальное выступление», организованное для меня в студии звукозаписи факультета студентом и солистом ансамбля Юрием Яковлевым. Юрий прокрутил для меня записи нескольких лучших песен из репертуара ансамбля. Я обратил внимание на одну из них, в которой в качестве прелюдии было использовано щебетание птиц.

— Эта песня написана нами на слова известного стихотворения Горького, — сказал Юрий.

Затем зазвучала знакомая насмешливая мелодия.

— Да это ведь «Трехгрошовая опера!» — воскликнул я. Юрий пояснил:

— Только мы написали новые слова к музыке Курта Вейля. Думаем, что Брехт не стал бы возражать против этого. А теперь послушайте вот это, — предложил мой юный друг.

Зазвучала печальная музыка. На лице Юрия отразились гнев и решительность.

— Негодование охватило нас, когда мы услышали об убийстве Виктора Хары, — тихо сказал Юрий, когда песня закончилась.

Большинство прослушанных мною песен исполнялись на русском языке, однако участники ансамбля поют и по-английски. Особенно нравится слушателям песня рабочего класса США, высмеивающая штрейкбрехеров, — «Кейси Джонс».

— Какой из ваших концертов вам запомнился больше всего? — спросил я Юрия.

— Тот, что мы давали на БАМе прошлой зимой, — ответил он без колебаний. — Нам здорово повезло: Центральный Комитет ВЛКСМ обратился к нам с предложением выступить перед рабочими БАМа. Мы пробыли на БАМе 12 дней и ежедневно давали по два концерта как в клубах, так и непосредственно на строительных участках, где прокладывалась колея, в вагончиках-столовых. Нас слушали такие же молодые парни, как и мы, приехавшие в суровый край строить великую магистраль. И хотя термометр показывал минус 45 градусов (такая погода в Сибири не в диковинку), мороз нам был не страшен — нас согревала и объединяла песня.

Утром следующего дня, поднимаясь по лестнице факультета журналистики, я услышал, как кто-то громко выкрикнул мое имя. Тембр молодого женского голоса показался мне знакомым. Но прежде, чем я успел узнать его, меня обхватили сильные и изящные черные руки. «Бейби!» — воскликнул я. Да, это был голос очаровательной чернокожей девушки Элен Голден — дочери Лили Голден, моего дорогого московского друга. «Бейби» (теперь ей 19 лет и она уже, конечно, не «деточка») является представителем третьего поколения Голденов, живущих в Советском Союзе. Ее дед, Джон Оливер Голден (он умер в Москве, когда Лили было всего 6 лет), был сыном раба из штата Миссисипи. Джон и его жена Берта, полька по происхождению, приехали в СССР из США вместе с группой чернокожих специалистов сельского хозяйства в 1931 году, в разгар «великой депрессии». Лили — кандидат наук, работает в Институте Африки АН СССР. Она — автор весьма популярной книги «Африканцы в России» (изданной на английском языке АПН в 1966 году). Вступление к этой книге было написано покойным Уильямом Паттерсоном, выдающимся борцом за гражданские права негров, длительное время жившим в СССР. Вместе с Уильямом Дюбуа, а также Полем и Эсландой Робсон Лили принимала участие в создании Университета Дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Когда я впервые увидел Элен, ей было всего восемь лет. Находясь в Советском Союзе долгое время, я мог наблюдать, как росла в Москве эта представительница третьего поколения советских негров. Теперь я встретил уже вполне взрослого человека, хорошо сознающего свое место в жизни, унаследовавшего от старших поколений все самое лучшее — типичность советского человека.

В доме Голденов я провел прекрасный вечер. Лили на днях вернулась из Ташкента с кинофестиваля стран Азии и Африки и была занята работой над статьей о нем. Берта без устали угощала меня своим фирменным блюдом — вкуснейшей гречневой кашей с мясом — и с упоением выслушивала мои комплименты. Это был редкий вечер, когда и Элен оказалась дома. Как и для американских девушек, быть дома для нее значит «висеть на телефоне».

— Элен, — обратился я к ней, улучив момент, — давай поговорим.

— О чем? — спросила она с улыбкой.

— О тебе и твоей учебе, — ответил я.

— Хочешь взять у меня интервью? — заговорил в ней журналист.

— Ну что ж, можно назвать это и так.

— Хорошо, я согласна, но буду говорить по-русски, — поставила условие Элен. (Она неплохо говорит по-английски и вполне могла бы поддерживать беседу, но немного стесняется своего английского.)

— Сталкивалась ли ты с журналистикой на практике? — спросил я Элен.

— Конечно, ведь практика начинается у нас чуть ли не с первых дней учебы. Прошлым летом, например, я работала в газете в Домодедове — это небольшой городок под Москвой. В газете было опубликовано 10 моих материалов. И все подписные, — сказала она с гордостью.

Я прочитал ее статьи и заметки. В целом они были хорошо написаны, а что важнее всего — каждая новая была лучше предыдущей. Сотрудники газеты помогали Элен советом, раскрывали секреты журналистской профессии, которые постигаются лишь «с запахом чернил».

— Сейчас я работаю над статьей о киностудии «Мосфильм». Тебе приходилось там бывать? — спросила она. Я кивнул в знак согласия.

— Знаешь, что меня особенно заинтересовало там? Работа декораторов — тех, кого мы не видим на экране, но без кого не было бы фильма. Именно о них я и собираюсь написать.

— Ты довольна университетскими преподавателями? — спросил я.

— Да, это хорошие специалисты. Но особенно мне нравится наша преподавательница русской литературы. В ней есть нечто такое, что отличает «удивительного» преподавателя от просто квалифицированного. А это дано не каждому.

— Что ты думаешь о студентах?

— Наиболее серьезные из них — те, что уже работали на предприятиях или отслужили в вооруженных силах. Они зрелые. Об остальных этого не скажешь. Им, а если говорить откровенно, то и мне вместе с ними еще многому надо учиться.

— Ну а студенческая жизнь?

— Не беспокойся, — засмеялась Элен, — мы живем не одной лишь работой. Каждую субботу у нас дискотека. Часто проводим тематические вечера, встречи с видными писателями и журналистами, в том числе иностранными. Главное для нас — общение с людьми, ведь они основной материал для нашей работы.