Захар Прилепин - Имя рек. 40 причин поспорить о главном [litres]

Между тем специалисты уверяют, что ключевую роль в создании мировой русофобии новейшего времени сыграла именно Франция.

Миф о природной склонности русских к аг- рессии часто связывают с появлением липового завещания Петра Великого. Фальшивку эту создали во время правления Людовика XV, в 1760-х годах, французские дипломаты при участии польских и венгерских аристократов, а также видных представителей самостийной Украины. Отличная компания!

Именно тогда Людовик XV выдвинул идею союза Франции, Пруссии, Польши и Турции с целью создания щита от России, – основываясь при этом на фальшивке, и отлично зная об этом.

Сфабрикованный документ вскрывал, цитируем, «великий русский замысел завоевания большей части Европы».

В этом тексте можно обнаружить крайне любопытные и небесполезные мысли.

Пётр Великий, согласно документу, завещал «…поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтоб русский солдат был закалён и не знал отдыха».

Вот они нас с тех пор и поддерживают, мировые наши соседи, – всё о русском солдате беспокоятся.

Чем сильней поддерживают, тем больше сами пугаются.

На этот документ опирался Наполеон. В 1812 году, накануне вторжения в Россию, он заказал французскому публицисту Шарлю Луи Лезюру пропагандистскую книгу о России – самой, цитируем «абсолютной и неограниченной» тирании на земле. Фальшивое письмо Петра было приведено именно там.

Зададимся вопросом: а мы хоть раз вели себя подобным образом? Придумывали фальшивки, чтоб напасть на кого-то?

Нет, мы так не делали. Фальшивки – не наш конёк. «Иду на вы» – можем сказать. Но врать так постыдно – в голову не приходило.

Несмотря на то, что ещё в 1879 году было доказано, что завещание Петра – липа, президент США Трумэн в начале «холодной войны» всё равно ссылался на него, объясняя действия теперь уже Сталина.

С тех пор в мире появились сотни фейковых документов о нашей агрессии: завалы и залежи лжи.

И это, как и в прежние времена, – работает.

Помню, когда в августе 2008 года я приехал во Францию, каждый встреченный мной французский журналист спрашивал у меня, зачем Россия напала на Грузию.

Сначала я посмеивался, потом понял, что это не смешно. Практически все европейские медиа писали, что войну начали русские.

В течение пятидневной войны почти ежечасно в отделы международных новостей поступали пресс-релизы: «Россия продолжает наносить удары по гражданскому населению»; «Тбилиси, столица Грузии, подвергся массированной бомбардировке»; «Сбитый российский самолёт оказался ядерным»; «Поставки энергоносителей в Европу оказались под угрозой, поскольку Россия сбрасывает бомбы близ нефтепроводов»; «В страну не пропускают гуманитарный груз – партию пшеницы»; «Захватнические российские силы приступили к оккупации Грузии»; «Правительство Саакашвили отправилось в Гаагу с иском, где содержатся обвинения в этнических чистках».

Какие термины, Господи милосердный: «жертвы среди мирного населения», «ядерный», «гуманитарный», «оккупация», «этнические чистки»!

Они так работали, работают и будут работать: вот что надо понять.

Тупо, в лоб, без стеснения. Спокойно, без зазрения совести.

Так складываются стереотипы, которые изменить уже не удастся.

Надо смириться с этим.

В 2016 году в лондонском метро повесили биллборды с цитатами из русской классики. Вот одна из них:

«Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы… бесполезные слова! Русскому они не нужны». Автор: Иван Сергеевич Тургенев. Роман «Отцы и дети».

В оригинале фрагмент звучит несколько иначе: «Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы, – говорил между тем Базаров, – подумаешь, сколько иностранных… и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны».

Базаров говорил не о том, что русский человек беспринципен. Он говорил, что мы не нуждаемся в чужих словах, равно как и в попытках навязать нам вульгарное западничество.

Английские пропагандисты, как обычно, слукавили.

Но если англичане так решили про нас, значит, иначе и быть не может.

Повторяем: «Аристократизм, либерализм, про- гресс, принципы… бесполезные слова! Русскому они не нужны».

И ещё: «Русский солдат должен быть закалён и не должен знать отдыха от войны».

Всё поняли про себя? Соответствуйте.

Это не мы придумали. Это они настаивают на том, чтоб мы так выглядели.

Нам несложно.

Одна известная светская дама сказала недавно, что живёт в стране «генетического отребья», – имея в виду, конечно же, Россию.

Её высказывание наделало много шума.

У неё спросили, что конкретно она имела в виду.

Она ответила, что в ходе революции 1917-го, Гражданской войны, коллективизации, репрессий и Великой Отечественной войны здесь погибли самые лучшие, самые пассионарные люди – а вместо них осталась всякая малопривлекательная и не очень адаптированная к цивилизации и демократическим ценностям шелупонь. Проще говоря, совки.

Голубую кровь и белую кость перевели, теперь одни коряги и пиявки повсюду.

Характерно, что Русско-японскую, подавление революции 1905–1907 годов, последствия столыпинских реформ и Первую мировую войну эта дама в своих объяснениях не упоминала: там, видимо, погибали не пассионарии, а так себе материалец – незнатный, плёвый.

Что ж, поговорим на эту тему, но примеры попробуем взять со стороны – так, кажется, результат получится куда интересней.

Вот, скажем, Франция.

В период массовых казней после начала Великой французской революции, с 5 сентября 1793-го по 27 июля 1794 года, там погибло до сорока тысяч человек.

Были казнены Людовик XVI, Мария Антуанетта, герцог Орлеанский, лидеры жирондистов, лидеры дантонистов, лидеры эбертистов, лидеры фельянов, химик Антуан Лавуазье, поэт Андре Шенье и многие другие.

Историк Патрис Генифе, подсчитав всех так или иначе погибших по политическим мотивам в наиболее активный период революции, а также вандейских мятежников и солдат правительственных войск, павших в боях с ними, предположил, что «…общий итог Террора насчитывает, следовательно, минимум 200 и максимум 300 тысяч смертей». Это составляло 1 % от всего населения Франции на тот момент, где жило 28 млн человек. В процентном отношении, заметим мы, это сопоставимо с чудовищным сталинским террором 1937–1939 годов.

Во Франции тоже, как мы помним, террором всё не завершилось – начались наполеоновские войны.

Наполеон воевал с разными государствами Европы с 1799 года до 1815-го: ганноверская кампания, война третьей коалиции, или русско-австро-французская война 1805 года, война четвёртой коалиции, или русско-прусско-французская война 1806–1807 годов, война пятой коалиции, или австро-французская война 1809 года, Отечественная война 1812 года, война шестой коалиции европейских держав против Наполеона и, наконец, Сто дней, завершившиеся разгромом Наполеона при Ватерлоо.