Виктор Александров - Мафия СС

Американский отдел «G-2» указал Паттону на странные, вызывающие содрогание предметы, содержавшиеся во многих ящиках. Поздней ночью генерал танковых войск записал в своих заметках:

«Помимо слитков, луидоров и банкнот мы обнаружили значительное количество мешков, наполненных золотыми украшениями, фаянсом, золотыми коронками и зубными протезами из золота».

3 октября до отказа наполненные американские грузовики прибыли в порт Амстердама. Погруженные на военный корабль «трофеи Паттона» были отправлены в Соединенные Штаты.

Для офицеров из отдела «G-2» и для военного корреспондента вроде меня дело о сокровищах, награбленных нацистами во время войны, отнюдь не было закрыто. Где-то еще наверняка упрятаны «ценности СС»: на нашей планете места для этого найдутся.

Ноябрьский вечер 1974 года, Нью-Йорк. Я на вернисаже модного художника, выставившего эротические полотна. В одном из залов неожиданно лицом к лицу столкнулся с давним знакомым, след которого потерял тридцать лет назад. Молодой лейтенант Ли Вебстер, с которым я когда-то проводил время в Берлине, стал богатым, преуспевающим адвокатом. Естественно, не обошлось без воспоминаний…

Приятная музыка звучала в накуренных комнатах к разносилась в ночи, расцвеченной яркими неоновыми огнями. Ли сказал мне, что он в Нью-Йорке проездом по делу, которое взбудоражило глав двух европейских правительств, а также ведомство Генерального секретаря ООН. Я со своей стороны поведал ему кое-что из моей сугубо частной «охоты за ведьмами», описал ему произведения искусства, не имевшие ничего общего с теми, которыми нам было предложено восхищаться на вернисаже. Ли улыбнулся:

— Довольно запутанное дело, которое привело меня в Нью-Йорк, касается двух полотен Дюрера, довольно много путешествовавших. До войны они находились в музее в Веймаре. Чтобы спасти их от бомбежек, директор спрятал их в подвале замка в Шварцбурге. Затем замок был занят американскими войсками, и шедевры исчезли… Они объявились в 1966 году в коллекции нью-йоркского мультимиллионера Эдварда Элекофона. Боннское правительство потребовало их возвращения. Германская Демократическая Республика предъявила свои претензии. Очевидно, они вполне законны, поскольку полотна прибыли из Тюрингии, являющейся частью ГДР… На это Бонн ответил, что является единственным германским правительством, признанным Вашингтоном. Тем временем Восточная Германия была принята в ООН. Верховный суд Соединенных Штатов должен разрубить этот гордиев узел.

— Были ли это действительно американцы? — поинтересовался я. — Или полотна украли немцы, переодетые в американскую форму?

Адвокат ничего об этом не знал. Мы закончили наш разговор на террасе его апартаментов в Бикмэн-Тауэрс, на Парк-авеню. Признания коллекционера Эдварда Элекофона не оставляли никаких сомнений. Мы попытались распутать лишь сеть сообщников, через двадцать лет переправивших эти полотна через океан и пустивших их в обращение среди богатых поклонников искусства. Это, безусловно, было делом рук хорошо организованной банды, в которую входили как немцы, так и американские военные.

— Не исключено, — заметил я, — что приспешники Кальтенбруннера, в частности служащие экономического отдела РСХА [51] Отдел Haushalt und Wirtschaft, работавший в тесной связи с SS-Truppenverwaltung, подчинявшимся экономическому управлению, возглавляемому обергруппенфюрером СС О. Полем. , ранее возглавлявшегося штандартенфюрером Шпацилом, завершили этот грабеж вскоре после капитуляции…

Мой друг одобрил мою гипотезу и в заключение сказал:

— В Берлине 1945 года мы были неразборчивы при найме обслуживающего персонала, выбирая случайных «добрых немцев», которые были способны, по нашему мнению, мыть наши машины или вычищать мусорные корзины. Тогда мы могли бы и Адольфа Эйхмана взять истопником…

Тень нацистского профессионала геноцида проскользнула между нами. Я поделился с Ли Вебстером своими сомнениями:

— Эйхман ответил на 12 тысяч вопросов перед тем, как его повесили на рассвете 1 июня 1962 года во дворе тюрьмы в Рамаллахе. Сотни раз он давал одни и те же показания израильским службам, прокурору, судье. Нет, он действительно не располагал в Аргентине другими средствами, кроме заработка механика… Нет, ему неизвестно о секретных богатствах других нацистских беглецов в Южной Америке. Разве его дети не ходили в заплатанных штанишках во время его ареста?

Не издевался ли этот человек, с виду такой покорный и так желавший помочь судьям, в преддверии своей смерти? Не унес ли он в могилу свою чрезвычайно важную тайну?..

— Не подмигнул ли он палачу в последний момент? — спросил Вебстер. — Мне кажется, это похоже на него. Один известный психиатр сказал мне, что такого рода мрачное удовлетворение, которое демонстрировал Эйхман во время долгого процесса, показалось ему подозрительным с точки зрения психиатрии. Однако израильтяне…

— …не опубликовали стенографический протокол допросов и судебного разбирательства. Торопясь показать пример правосудия, они, возможно, упустили из виду одну из особенностей Эйхмана.

И я рассказал своему другу юристу о деле так называемых «сокровищ Блаальпа» — скромного тирольского городка по соседству с Бад-Аусзе. 5 мая 1945 года, как явствует из показаний свидетелей, в этом районе появился эсэсовский офицер, удивительно похожий на Эйхмана. За его открытой машиной следовали два грузовика, на борту которых, слегка прикрытые брезентом, находились двадцать два больших ящика. На них было написано: «Собственность СС». Грузовики благополучно преодолели горные, плохо вымощенные дороги. Примерно за два дня до прибытия отряда австрийских партизан-антифашистов и первых джипов союзников эсэсовский офицер и его сопровождение исчезли. Грузовики были сброшены в озеро неподалеку. Без ящиков, разумеется… С тех пор ходит слух, что часть секретных нацистских сокровищ погребена в засыпанной пещере.

— По-видимому, в коридоре шахты длиной почти в километр? — перебил меня Ли.

— Отнюдь нет. Шахта была открыта и обследована. В ней было спрятано несколько сотен картин, большей частью украденных из церквей Италии и Венгрии. Нет, во время Нюрнбергского процесса ходили слухи, что Эйхман «снял сливки» с нескольких временных тайников, где находились только драгоценности, слитки, большое количество серебряных талеров времен императрицы Марии-Терезы, которые остаются в обращении на берегах Красного моря.

В те времена один баварский крестьянин показывал своим друзьям картину, написанную художником-импрессионистом. Эксперт признал в нем Клода Моне. Когда извлекли картину, так долго валявшуюся в буфете, крестьянин воскликнул: «Но я же заплатил за нее… Я отдал килограмм картошки одному неопрятно одетому эсэсовцу, который искал еду для своих приятелей, прятавшихся в лесу. Неплохая цена за эту мазню, не правда?»