Александр Проханов - Крах однополярного мира

После кризиса 2008–2009 годов вся эта система вступила в свою финальную стадию, мы наблюдаем её агонию. И трагедия, на мой взгляд, заключается в том, что никто не понимает, как эту агонию прекратить и что может быть дальше: нет ни идеологии, ни теории, ни даже сколько-нибудь приемлемого образа будущего, которое реализуется в условиях кризисного перехода к новому технологическому укладу. Мы на общецивилизационном уровне столкнулись с проявлением известной и основополагающей для математики теоремы Геделя, согласно которой ни одна система не может быть достаточно полно и точно описана, а её проблемы — решены в рамках самой этой системы, без выхода за её рамки. Но пределы экстенсивного расширения системы «глобального рынка» были достигнуты в 1992 году, потенциал их интенсивного использования был исчерпан уже через пятнадцать лет. Что дальше?

А дальше мы видим только безуспешные попытки удержаться на краю пропасти. На мой взгляд, что-то подобное можно было наблюдать в Римской империи полторы тысячи лет назад, когда там происходил переход от Древнего мира к Средним векам. Но тогда переходный период продолжался 250–300 лет, теперь же он, скорее всего, будет исчисляться считанными годами. Тем более налицо кризис целеполагания. Заработать как можно больше — зачем? Больше узнать о себе и окружающем мире — зачем? Жить как можно дольше — зачем? Религии давно отодвинуты на второй план, а роль глобальной религии всех времён и народов призвана исполнять наука, которая одновременно исполняет и магическую, и мифологическую функции.

При этом наука создаёт столько угроз такого характера, которые она неспособна не только устранить, но даже определить. Например, каждый год создаётся около тысячи новых химических веществ, которые попадают в пищу. Каждый год миллиарды людей съедают миллионы тонн генно-модифицированных организмов, хотя «горизонтальный перенос» генов ещё никто не отменял. К чему приведёт вал мутаций на протяжении хотя бы двух-трёх поколений, то есть 50–75 лет? А системы искусственного интеллекта? А создание систем оружия на новых физических принципах? Я хочу сказать, что наша «научная» цивилизация сегодня создаёт такую гигантскую неопределённость для самой себя, которую в принципе не может разрешить. И чем больше у нас дискретных знаний, тем меньше понимания того, как их увязать между собой. Это касается и теоретической физики, и биологии, и информатики, и политики, и чего угодно ещё.

Владимир ОВЧИНСКИЙ, доктор юридических наук.

А произойдёт ли технологическая революция в масштабах всего человечества? Или всё это — миф? У меня такое впечатление, что наша цивилизация завязла в очередном витке непрерывных конфликтов. Похоже всё-таки, что большой войны не будет, а договорённости между государствами будут достигаться и без войны. При этом ни в Америке, ни в России никаких предпосылок для перехода к новому технологическому укладу нет. Такой переход возможен и уже виден в Китае, в Японии, в Сингапуре, в Южной Корее, возможно — на Тайване, то есть там, где вся экономика переведена на стратегическую плановую основу. Социалистическое планирование — это и есть нормальное планирование XXI века, без которого никакая технологическая революция нигде невозможна. У нас в стране такого уровня стратегического планирования не существует, о нём никто не думает, социально-экономическая сфера — это вообще зона либерального хаоса, в мутной воде которого идёт почти промышленный по своим масштабам и абсолютно бесконтрольный вылов «золотых рыбок».

Стратегическое планирование невозможно без понимания законов общественного развития и без использования новых технологий, таких как анализ больших данных, нейросети, квантовые эффекты. Но для них нужно место, нужно время, а самое главное — информационное «топливо» нужного качества. С тем, что сегодня даёт наше правительство в виде статистической и прочей информации, никуда доехать невозможно. Один из героев кинокомедии «Джентльмены удачи», если помните, был осуждён за то, что бензин разбавлял. Так вот, теперь то же самое на всех уровнях нашей «властной вертикали» происходит с информацией — везде фальшивые данные. Отсюда и пенсионная реформа, и рост цен, и невозможность нормальной работы. Какая у нас в стране на самом деле численность населения, какая на самом деле продолжительность жизни, какой на самом деле уровень преступности? Чего ни коснись — достоверных данных нет, опираться не на что.

В результате, если всё продолжать в таком же духе и без стратегического планирования, Россия очень быстро может стать маргинальным государством — даже независимо от того, какие у нас ракеты, какая идеология, какой величины госаппарат и кто является президентом.

Юрий ТАВРОВСКИЙ, востоковед, профессор РУДН.

Сегодня единственная большая страна, которая имеет стратегическое планирование, — это Китайская Народная Республика, чьи действия определены до 2049 года и детализированы до 2035 года. В данной сфере у Пекина конкурентов на современной политической карте мира нет. И то, что происходит в его отношениях с Вашингтоном, — это не торговая война как таковая, а попытка США сдержать «красного дракона», пока у них, как им представляется, ещё есть такая возможность.

На мой взгляд, американцы рассматривают Китай не как экономического или политического конкурента, а как экзистенциального противника — почти такого же, как Россия. Что и было зафиксировано в их новой стратегии национальной безопасности. Потому что речь идёт не только о сотнях миллиардов долларов ежегодного торгового дефицита и более чем триллионном долге США перед КНР — речь идёт об альтернативной модели развития, о том самом «социализме с китайской спецификой», который является настолько эффективным инструментом в руках КПК и Председателя КНР Си Цзиньпина, что темпы роста китайской экономики каждый год оказываются минимум в 2–3 раза выше среднемировых.

Америка начала политику сдерживания Китая с 2009 года — после того, как тогдашний лидер КНР Ху Цзиньтао отверг предложение Барака Обамы создать Chimerica, или «G-2», то есть совместно доминировать в мире, но со старшинством США. Потом был провозглашённый Хиллари Клинтон «поворот к Азии» с попыткой создать Транстихоокеанское инвестиционное партнёрство без участия Пекина. Теперь вот, с приходом к власти Дональда Трампа, началась торговая война Америки против Китая. И введение ограничительных пошлин на китайский импорт — только начало. Возможны и удары в сфере финансов, и военные угрозы, и что угодно ещё.

В Пекине, видимо, поняли, что идти на уступки Вашингтону с целью сохранения доступа на американский рынок больше не стоит, и приняли соответствующее решение. Потому что Си Цзиньпин прилетал к Трампу во Флориду, все договоренности, достигнутые там, были разорваны; Трамп был с визитом в КНР, его встречали, как мессию, подписали контрактов на 200 млрд. долл. — ничего не помогло: пошлины, торговая война в полном масштабе. Ясно, что конфронтация между Пекином и Вашингтоном будет нарастать, поэтому Китай в ответ на враждебные действия США — сосредотачивается.