Ниал Фергюсон - Площадь и башня [Cети и власть от масонов до Facebook]

Facebook не изобретал социальные сети. Как мы видели, они существуют примерно столько же, сколько существует сам вид Homo sapiens. Facebook сделал другое: придумав службу, бесплатную для пользователя и не скованную ни географическими, ни языковыми преградами, он создал крупнейшую в мире социальную сеть. На момент написания этих строк у Facebook насчитывается 1,17 миллиарда активных пользователей, торчащих в сети ежедневно, и 1,79 миллиарда пользователей, которые заглядывают туда хотя бы раз в месяц. Эти показатели не учитывают пользователей Instagram – приложения Facebook для обмена фотографиями и сообщениями [1223] Alex Eule, ‘Facebook Now Has 1.2 Billion Daily Users. Really’, Barron’s , 2 November 2016. . В США охват населения сетью Facebook очень высок: 82 % взрослых, пользующихся интернетом, в возрасте от 18 до 29 лет, 79 % – в возрасте от 30 до 49 лет, 64 % – для возрастной группы от 50 до 64 лет, и 48 % людей от 65 лет и старше. Если для человечества в целом действует правило шести рукопожатий, то для пользователей Facebook это число в среднем составляет сегодня 3,57 [1224] Smriti Bhagat, Moira Burke, Carlos Diuk, Ismail Onur Filiz, and Sergey Edunov, ‘Three and a Half Degrees of Separation’, 4 February 2016: https: // research.fb.com / blog /2016/02/ three-and-a-half-degrees-of-separation /. . Неудивительно, что в сети Facebook обнаруживается кластеризация по географическому принципу, ведь в круге общения большинства людей, как правило, очень сильна местная составляющая [1225] Lars Backstrom, Paolo Boldi, Marco Rosa, Johan Ugander, and Sebastiano Vigna, ‘Four Degrees of Separation’, 22 June 2012: https: // research.fb.com / publications / four-degrees-of-separation /. . И все же Facebook порой удивительным образом побеждает расстояния. Одна лишь территориальная близость к другим пользователям – отнюдь не лучший способ предсказать вероятность того, что тот или иной человек присоединится к Facebook ; его “обращение” обусловлено принадлежностью к разным другим, существующим в реальности, социальным сетям [1226] Ugander et al., ‘Structural Diversity in Social Contagion’. . Для пользователей характерна гомофилия: как обычно, рыбак рыбака видит издалека – и в смысле общих интересов, и психотипов. А еще, возможно, сходных между собой пользователей еще теснее объединяет нечто вроде петли обратной связи [1227] Lillian Weng and Thomas Lenton, ‘TopicBased Clusters in Egocentric Networks on Facebook’, 2 June 2014: https: // research.fb.com / publications / topic-based-clusters-in-egocentric-networks-on-facebook /. См. также Youyou et al., ‘Birds of a Feather’. . Иммигрантские сообщества в США тоже выделяются как четко обозначенные компоненты внутри сети [1228] Amaç Herdag˘delen, Bogdan State, Lada Adamic and Winter Mason, ‘The Social Ties of Immigrant Communities in the United States’, 22 May 2016: https: // research.fb.com / publications / the-social-ties-of-immigrant-communities-in-the-united-states /. ; что любопытно, наблюдаются существенные различия в характере пользования Facebook от одной этнической группы к другой [1229] Jonathan Chang, Itamar Rosenn, Lars Backstrom and Cameron Marlow, ‘Ethnicity on Social Networks’, Association for the Advancement of Artificial Intelligence (2010). . В Европе, несмотря на растущую тревогу из-за возрождения национализма, Facebook значительно способствовал сплочению людей: каждое лето, когда европейцы ездят отдыхать в другие европейские страны, количество их зарубежных фейсбучных друзей увеличивается. Доля новых международных (в пределах Европы) Facebook -контактов возросла с 2 % в январе 2009 года до более чем 4 % в августе 2016-го [1230] Ismail Onur Filiz and Lada Adamic, ‘Facebook Friendships in Europe’, 8 November 2016: https: // research.fb.com / blog /2016/11/ facebook-friendships-in-europe /. . А еще удивляет способность сети Facebook разносить идеи, мемы и даже эмоции, подобно заразе, по разным кластерам сети – через слабые связи [1231] Eytan Bakshy, Itamar Rosenn, Cameron Marlow and Lada Adamic, ‘The Role of Social Networks in Information Diffusion’, 16 April 2012: https: // arxiv.org / abs /1201.4145; Lada A. Adamic, Thomas M. Lenton, Eytan Adar and Pauline C. Ng, ‘Information Evolution in Social Networks’, 22 May 2016: https: // arxiv.org / abs /1402.6792; Adam D. I. Kramer, ‘The Spread of Emotion via Facebook’, 16 May 2012: https: // research.fb.com / publications / the-spread-of-emotion-via-facebook /. .

Как у всякого популярного увлечения, у Facebook появились и свои хулители. “Facebook продает внимание пользователей рекламодателям по всему миру, – написал журналист Джонатан Теппер, вскоре ликвидировавший свой аккаунт, – а еще Facebook знает почти все об их жизни, семьях и друзьях… Эта платформа построена на эксгибиционизме и вуайеризме – пользователи стараются выставлять себя в более привлекательном свете и тихонько подсматривают за друзьями”. По мнению Теппера, все это нисколько не способствует дружбе, а, наоборот, обесценивает и подменяет настоящую дружбу [1232] Jonathan Tepper, ‘Friendships in the Age of Social Media’, 14 January 2017: изначально опубликовано на странице: http: // jonathantepper.com / blog /. . Экономика Facebook разительно отличается от его утопической идеологии. Ее сравнивали с системой издольщины или испольщины, “при которой орудиями производства обеспечиваются многие, но вознаграждение в итоге попадает в руки кучки избранных” [1233] Naughton, From Gutenberg to Zuckerberg , 194f. . Выражаясь еще грубее, для Facebook “пользователь – это и есть товар”.

Facebook обещал построить новый объединенный мир “сетян” – граждан сети. Но само его устройство было в высшей степени недемократичным. В Facebook имеется 15 724 наемных работника и около 2 миллиардов пользователей, однако лишь ничтожно малая часть этих групп владеют акциями Facebook . Самому Цукербергу принадлежит лишь чуть больше 28 % B-акций компании. Его соучредители – Дастин Московиц, Эдуардо Саверин и Крис Хьюз – сообща владеют примерно 13 %. Первым инвесторам, Шону Паркеру и Питеру Тилю, принадлежит в общей сложности 6,5 %. Два других ранних инвестора – Accel Partners, венчурный фонд из Кремниевой долины, и российская интернет-компания Digital Sky Technologies – владеют соответственно 10 и 5,4 %. Лишь пяти другим организациям – трем венчурным фирмам из Кремниевой долины, Microsoft и Goldman Sachs – принадлежит более чем по 1 % [1234] Данные из: http: // whoownsfacebook.com /. . Как выразился Антонио Гарсиа Мартинес: “Всякий, кто называет Долину меритократической, сам сильно обогатился благодаря ей, но совсем не меритократическим путем – а благодаря счастливой случайности, принадлежности к привилегированной группе или каким-нибудь тайным, но абсолютно надувательским махинациям” [1235] García Martínez, Chaos Monkeys , 229. . Иными словами, глобальная социальная сеть сама принадлежит закрытой сети “своих людей” из Кремниевой долины.

Идею общедоступности программ постепенно вытесняла тенденция к дуополии (Microsoft и Apple) и практически к монополиям (Facebook, Amazon и Google), и социальные последствия этого явления были столь же предсказуемы, сколь на первый взгляд и парадоксальны. Мир пронизан связями, как никогда раньше, о чем не устают твердить активные сторонники этих компаний. Однако в этом мире царит такое неравенство, какого не наблюдалось еще столетие назад. Шестеро из восьми богатейших людей в мире – это Билл Гейтс (его личное состояние оценивается в 76 миллиардов долларов), Карлос Слим (50 миллиардов), Джефф Безос (45 миллиардов), Марк Цукерберг (45 миллиардов), Ларри Эллисон (44 миллиарда) и Майкл Блумберг (40 миллиардов). Свое богатство они заработали, соответственно, на программном обеспечении, телекоммуникациях, розничной онлайн-торговле, социальных сетях, корпоративных приложениях и коммерческих данных [1236] ‘Who Are the 8 Richest People? All Men, Mostly Americans’, NBC News , 16 January 2017. . Они баснословно разбогатели не потому, что являются суперзвездами в мире предпринимательства: просто каждый из них устроил в своей нише нечто близкое к монополии. Как и Facebook, Microsoft Windows, YouTube и Android насчитывают больше миллиарда пользователей, а еще не стоит забывать о приложении для мобильной связи WhatsApp , которое Facebook приобрел в 2014 году. Похоже, в обозримом будущем эти почти-что-монополии смогут приносить своим акционерам колоссальные доходы [1237] Wu, Master Switch , 318. . Вот простой пример: ожидается, что Google и Facebook в 2017 году увеличат свою совокупную долю в общем объеме цифровой рекламы до 60 %. Google принадлежит 78 % контекстной рекламы в США, а Facebook – почти 2/5 медийной онлайн-рекламы [1238] Shannon Bond, ‘Google and Facebook Build Digital Ad Duopoly’, Financial Times , 15 March 2017. . Это засилье выливается в гигантские прибыли. Ожидается, что в 2017 году Facebook заработает 16 миллиардов долларов на медийной рекламе. Сегодня эта компания оценивается приблизительно в 500 миллиардов долларов, включая большую денежную подушку, которая позволяет Цукербергу скупать компании потенциальных конкурентов на ранней стадии (так произошло, например, с Instagram , у которого сегодня 600 миллионов пользователей, и WhatsApp , у которого их больше миллиарда) [1239] Farhad Manjoo, ‘Why Facebook Keeps Beating Every Rival: It’s the Network, of Course’, The New York Times , 19 April 2017. . Кроме того, засилье рекламы имеет и еще одно преимущество. В 25 тысячах случаев рандомизированного поиска Google реклама продуктов Google появлялась в самых заметных местах в течение 90 % всего времени [1240] Robert Thomson, ‘Digital Giants are Trampling on Truth’, The Times , 10 April 2017. .