Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]
- Название:Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Книжный мир
- Год:2019
- ISBN:978-5-6041886-6-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции] краткое содержание
Когда-то под знамёнами либерализма и социализма они приняли самое непосредственное участие в разрушении Российской империи. Но и в новой, советской жизни «инженеры человеческих душ» чувствовали себя обделенными властью и объявили тайную войну подкармливавшему их общественному строю. Жизнь со славословиями на официальных трибунах и критикой на домашних кухнях привела советскую интеллигенцию к абсолютному двоемыслию.
Полагая, что они обладает тайным знанием рецепта универсального счастья, интеллигенты осатанело разрушали СССР, но так и не смогли предложить обществу хоть что-нибудь жизнеспособное. И снова остались у разбитого корыта своих благих надежд и неугомонных желаний.
Это книга написана интеллигентом об интеллигенции. О стране, которую она создала и последовательно уничтожала. Почему отечественная интеллигенция обречена повторять одни и те же ошибки на протяжении всего своего существования? Да и вообще – существовала ли она, уникальная советская интеллигенция?
Исчерпывающие ответы на эти вопросы в книге известного публициста Константина Кеворкяна.
Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
К. Чуковский, который заинтересованно следил за экспериментами большевиков и во многом их приветствовал, вдруг отмечает в своих дневниках иную точку зрения: «Клюев (крестьянский поэт) в разговоре: “Ощущение катастрофы у всех – какой катастрофы – неизвестно – не политической, не военной, а более грандиозной и страшной”» (19). Но очень немногие из среды творческой интеллигенции сочувственно отреагировали на трагедию народа. Например, поэт Павел Васильев, для которого – как и для его старших друзей Клюева и Клычкова – наиболее неприемлемым событием эпохи была тогда, вне всякого сомнения, коллективизация: «О муза, сегодня воспой Джугашвили, сукина сына,/ Упорство осла и хитрость лисы совместил он умело, – античным гекзаметром Васильев расписывал художества тирана. – …Нарезавши тысячи тысяч петель, насилием к власти пробрался…» и т. д. П. Васильева вскоре расстреляли.
Широкую известность ныне получили и стихи О. Мандельштама о «кремлевском горце». А ведь он вообще оказался единственнымвыступившим против Сталина поэтом еврейского происхождения. И, по свидетельству вдовы поэта Надежды, икона либералов, поэт Б. Пастернак, крайне враждебно относился к этим стихам: «Как мог он написать эти стихи – ведь он еврей!» Таким образом, «для Бориса Леонидовича тогдашнее привилегированное положение евреев в СССР как бы “перевешивало” трагедию русского крестьянства» [206] Порою от хрестоматийной «доброты» Бориса Леонидовича становится жутковато. В начале Великой Отечественной Марина Цветаева уехала в Елабугу. По свидетельству её друзей, вещи в дорогу собирал именно Пастернак. Он подарил Цветаевой верёвку, сказав: «В дороге пригодится, такая прочная, хоть вешайся». Верёвка действительно пригодилась – в Елабуге 31 августа 1941 года Цветаева повесилась на этой «прочной верёвке» (23).
, – считает В. Кожинов (20).
Удивительные параллели в неуемном желании переустройства общества любой ценой мы находим и в сегодняшнем дне. Вот сатирик М. Жванецкий глаголет в своем интервью: «Моя мечта – воспользоваться этой разрухой, тем, что пароходы горят и тонут, машины догоняют друг друга и врезаются на встречной полосе, воспользоваться этой разрухой, разровнять все и построить новую страну на этом же месте. Так же, как было в тридцатые годы при советской власти…» (21). Трагедия смерти «горящих», «тонущих», «врезающихся» Михал Михалычем как бы выносится «за скобки» великого дела построения новой страны. Картина уже знакомая. Может, поэтому народ, воспринявший «переустроителей» как своих личных врагов, Иосифа Сталина принял как необходимого усмирителявзбесившихся комиссаров – с их коллективизацией, эмансипацией и алкоголизацией.
II
А кто же противостоял Иосифу Грозному в политике – так, чтобы деятельно, чтобы реально? Троцкий? Бухарин? Одна из наиболее ярких, или даже самая яркая фигура, противопоставляемая ныне сталинистам, – мифологизированный сегодня партийный деятель Мартемьян Рютин: большевик с 1914 года, активный участник Гражданской войны в Сибири и подавления Кронштадтского мятежа 1921 года, в 1925 году ставший секретарем Краснопресненского райкома ВКП(б) в Москве. По мнению историков «Платформа Рютина» – это что-то вроде «июльских заговорщиков» в Германии, мол, были порядочные люди в нацистском Рейхе, заговор в 1944 году против Гитлера организовали. Только где были эти «порядочные» немцы в период побед, когда Гитлер испепелял Европу, истребляя миллионы людей? Так и со звездой по имени Рютин. Откуда он взялся?
По случаю 10-й годовщины революции, 7 ноября 1927 года, тогдашняя партийная оппозиция во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым провела, как известно, демонстрацию, выражавшую несогласие с линией Политбюро. И вот апогей событий 7 ноября в Москве: «Острый инцидент произошел во время прохождения колонны демонстрантов… Около 11 часов на балкон Дома Советов… выходивший на угол улиц Охотный ряд и Тверская, поднялись член ЦК ВКП(б) и ЦИКа Смилга, исключенные к тому времени из партии Преображенский, Мрачковский и другие. Они обратились к манифестантам с речами. На балконе висел лозунг “Назад к Ленину!” Из колонны слышалось “ура”… Но тут “на автомобилях прибыли секретарь Краснопресненского райкома Рютин [207] Да, тот самый, который в начале 1930-х годов доставит столько неприятностей Сталину из-за своего несогласия с его диктатурой.
и др. Атаковавшие пошли на штурм квартиры. Первыми в подъезд ворвались Рютин, Вознесенский и Минайчев (члены Московского комитета ВКП(б) – К.К.). Дверь взломали… Смилгу и Преображенского… начали избивать. Досталось Альскому, Гинзбургу, Мдивани, Малюте, Юшкину (деятели оппозиции – К.К). Изрядно помятых, их заперли в комнате и к дверям приставили караул» (22).
Ну, и как я должен относиться к тому, что буквально через пару лет тот же М. Рютин сам создал группу «Союз марксистов-ленинцев», которая выступила против режима личной власти Сталина?
«Основная когорта соратников Ленина с руководящих постов снята, и одна ее часть сидит по тюрьмам и ссылкам, другая, капитулировавшая, деморализованная и оплеванная, влачит жалкое существование в рядах партии, третьи, окончательно разложившиеся, превратилась в слуг “вождя”-диктатора», – возмущается Мартемьян Никитич. Да кто же их оплевывал, избивал, уж не сам ли Рютин? Позднее, в 1932 году, Троцкий свидетельствовал, что «Рютин… руководил в столице борьбой против левой оппозиции, очищая все углы и закоулки от “троцкизма”… Никто не мог похвалиться такими успехами в насаждении сталинского режима, как Угланов (1-й секретарь Московского комитета ВКП(б) – К.К.) и Рютин» (24).
Сталинские репрессии направлены не только против разложившейся партийной верхушки, но и против тех, на кого она могла положиться в борьбе – рядовых фанатиков революционной борьбы, пассионариев, для которых лозунги всегда значили больше, нежели люди. Одни вожди пожирали других, а тех, кого не доели сразу, под общее одобрение расстреляли как «врагов народа», что, пожалуй, было недалеко от истины. К народу они имели мало отношения. Скажем, имел ли к простому народу отношение исключенный из партии по «делу Рютина» Петр Петровский – «сын всеукраинского старосты» Григория Петровского? Или дети Льва Каменева? Или удельные партийные князьки? Или разлагающаяся «ленинская гвардия»?
Партийная борьба за власть выплескивалась в среду интеллигенции, в которой, как мы уже рассказывали, существовали различные группировки, тянущиеся к различным центрам притяжения в партийной элите. Отголоски этой возни мы находим даже в зале Первого съезда советских писателей – вот уж вроде бы единодушное сборище, ан на тебе: во время работы съезда была обнаружена подпольная листовка. Листовка была написана карандашом под копирку печатными буквами, распространялась среди участников съезда по почте от имени группы советских писателей и адресована к зарубежным коллегам. Авторы признавали, что их группа малочисленна, при этом объясняли это тем, что остальные честные люди запуганы: «Мы даже дома часто избегаем говорить так, как думаем, ибо в СССР существует круговая система доноса». Они призывали не верить тому, о чем говорилось на съезде и начать борьбу с «советским фашизмом». «Вы в страхе от германского фашизма – для нас Гитлер не страшен, он не отменял тайное голосование. Гитлер уважает плебисцит… Для Сталина – это буржуазные предрассудки» (25). То есть, считают авторы листовки, Гитлер – меньшее зло, чем Сталин;
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: