Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]
- Название:Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Книжный мир
- Год:2019
- ISBN:978-5-6041886-6-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции] краткое содержание
Когда-то под знамёнами либерализма и социализма они приняли самое непосредственное участие в разрушении Российской империи. Но и в новой, советской жизни «инженеры человеческих душ» чувствовали себя обделенными властью и объявили тайную войну подкармливавшему их общественному строю. Жизнь со славословиями на официальных трибунах и критикой на домашних кухнях привела советскую интеллигенцию к абсолютному двоемыслию.
Полагая, что они обладает тайным знанием рецепта универсального счастья, интеллигенты осатанело разрушали СССР, но так и не смогли предложить обществу хоть что-нибудь жизнеспособное. И снова остались у разбитого корыта своих благих надежд и неугомонных желаний.
Это книга написана интеллигентом об интеллигенции. О стране, которую она создала и последовательно уничтожала. Почему отечественная интеллигенция обречена повторять одни и те же ошибки на протяжении всего своего существования? Да и вообще – существовала ли она, уникальная советская интеллигенция?
Исчерпывающие ответы на эти вопросы в книге известного публициста Константина Кеворкяна.
Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Народ и правящий слой по-разному восприняли как суть «культурной революции», так и ожидаемые от нее результаты. Ошибка образованного сословия, которое просвещало народ, менторствовало и ожидало завышенного результата, привела к обоюдному разочарованию. Виной тому и затертость лозунгов при их очевидной безрезультатности, и кастовое разделение общества вроде бы равных людей, и изменение самой структуры населения – замены крестьянского населения страны на городское (во многом деклассированное, подверженного всем городским порокам при нежелании или неумении перенять городскую культуру). Поэт Д. Самойлов: «…резко поменялся состав народа. Мы еще мало думали о том, какую роль сыграла война в ускорении процесса, который мы именуем урбанизацией.
Уход с исторической сцены народа-мужика стал высоким финалом крестьянской трагедии. Действующее лицо этой трагедии – народ-мужик – в последний раз показал мощную специфику этого духа» (74).
И все же, несмотря на кастовое разделение и доминирование бюрократических тенденций, народ упорно пытался осуществить свою высокую историческую миссию – создания светлого Царства Справедливости. И не его вина, что он постоянно сталкивался с презрением власть имущих и маниакальным желанием свой народ насильственно переделать.
VI
«Как же мы дошли до жизни такой? Кого винить? Кто довел великий народ и страну до хаоса, сумятицы, неразберихи? Как всегда, виноватых у нас не находят. А виноваты-то мы сами. Сами, все вместе. Весь народ, который темен, необразован, послушен, доверчив», – восклицает кумир миллионов режиссер Э. Рязанов (75). Виноват, дескать, весь «темный народ», а не пушистая и белая интеллигенция – властители дум миллионов, люди, которые определяли идеологию страны: железобетонную официальную и таящуюся под её крылом идеологию оппозиционную.
«Непросвещенными» людьми были Плеханов, Ленин, Троцкий, ну, не знаю, Бухарин, скажем?.. «Дремучим» ли человеком был ли председатель ОГПУ в период написания «Двенадцати стульев» В. Менжинской, сын более сорока лет преподававшего историю в Императорском Пажеском корпусе Рудольфа Менжинского?
«Необразованными» признать Г. Чичерина, А. Луначарского, Л. Красина и других членов советского правительства в 1920-е годы? Безграмотными считать подавлявших отчаянный мятеж кронштадтских моряков в 1921 году писателей А. Фадеева и М. Кольцова? Скорее, дело все-таки в общем настрое этих граждан, единстве их целей, взаимной подзарядке. Что же за люди такие правили нашим государством в 1920-е годы, составляли его элиту, стали биологическими и духовными отцами шестидесятников?
Родной брат знаменосца советской журналистики М. Кольцова, знаменитый карикатурист Б. Ефимов, мельком писал о своих родственниках: «…Сестра моей жены Соня как-то на катке познакомилась с высоким, дюжим молодым человеком, который стал проявлять к ней большое внимание. Вскоре после первого знакомства он заявил Соне о своих серьезных намерениях и, как говорится, предложил ей руку и сердце. Он отрекомендовался сотрудником НКВД, звали его Леонид Черток… За довольно короткое время наша милая скромная Соня преобразилась в самоуверенную светскую даму, она теперь вращалась в обществе высоких чинов НКВД. Молодые супруги получили большую комфортабельную квартиру в огромном жилом доме НКВД на Кузнецком мосту. Мы с женой там бывали, захаживал туда и старший брат Сони – Борис Волин, в ту пору начальник Главлита» (76). [59] По ходу дела заметим, что означенный Волин, бывший председатель Харьковского губревкома, в должности начальника Главлита добивался запрещения «12 стульев», а Черток вошел в историю как один из самых кровавых палачей НКВД.
Икона 1960-х, поэтесса Белла Ахмадулина вспоминала: «Мое детство не было особо изувечено, хотя тетя Бориса [60] Борис Асафович Мессерер – третий муж поэтессы.
Рахиль Михайловна, мама Майи Плисецкой, была репрессирована как жена «врага народа»… бабушкин брат Александр Митрофанович числился дружком Ленина, с которым была знакома и сама бабушка (барышней она разносила прокламации)». И. Эренбург был одноклассником Н. Бухарина. Нарком вооружения и видный хозяйственник Б. Ванников и Л. Берия вместе учились в Бакинском техническом училище и были друзьями в юношестве. Единый круг общения, учебы и родства. К примеру, Л. Каменев был женат на сестре Л. Троцкого, Ольге Давыдовне, и такое родство, разумеется, обязывало; дочь И. Сталина Светлана вышла замуж за сына А. Жданова, а дочка Е. Фурцевой, тоже Светлана, за сына члена Политбюро Ф. Козлова; писатель В. Каверин женат был на сестре Ю. Тынянова – Лидочке, а сам Тынянов на сестре Каверина – Елене Александровне. Работали друг у друга, например, писатель-сказочник Е. Шварц работал секретарем у К. Чуковского, как и позже популярный ныне политобозреватель В. Познер секретарствовал у С. Маршака, близкого друга Корнея Ивановича. Внук – Д. Чуковский – был женат на А. Дмитриевой, знаменитой теннисистке, телеведущей спортивных программ. Она же сестра популярного в эпоху перестройки телеведущего В. Молчанова. Они, в свою очередь, дети известного советского композитора К. Молчанова. Старший сын Е. Катаева (то есть Евгения Петрова – соавтора Ильфа) стал известным кинооператором («Семнадцать мгновений весны», «Три тополя на Плющихе», «Мы, нижеподписавшиеся»). Младший – композитор («Стою на полустаночке» пела В. Толкунова). Таковы типичные представители московской элиты – образованной и свободомыслящей. Единый круг общения, общие источники информации, взаимные интриги в водовороте столичной жизни и совместные тревоги бурной эпохи… Еще в 1935 году Н. Бассехес, журналист популярной эстонской газеты «Пяэвалехт», специализирующийся на репортажах из СССР, отметил в одной из корреспонденций, что советская аристократия превратилась в «наследственное сословие» (77).
И даже приближенные к светилам в качестве обслуги тоже имели шансы попасть в тесный круг избранных. Так, Алексей Аджубей, прославившийся в эпоху Хрущева в роли почти наследного принца, был сыном известной портнихи Нины Матвеевны Гупало, обшивавшей московский бомонд. Сказывался первоначальный демократизм советского строя. И т. д., и т. п. Дело доходило и до людей нетрадиционных талантов, вроде провидца Николая Николаевича Бадмаева, родственника знаменитого в начале ХХ века мистика Петра Бадмаева. Чернокнижник Николай Бадмаев пользовался большим весом при Ежове, так что свою собственную «распутинщину» красные королевичи тоже имели.
Есть в воспоминаниях поэта Владислава Ходасевича строки, где Ольга Давидовна Каменева рассказывает ему о младшем Каменеве, подростке-сыне по прозвищу Лютик: «Знаете, он у нас иногда присутствует на самых важных совещаниях, и приходится только удивляться, до какой степени он знает людей! Иногда сидит, слушает молча, а потом, когда все уйдут, вдруг возьмет да и скажет: “Папочка, мамочка, вы не верьте товарищу такому-то. Это он все только притворяется и вам льстит, а я знаю, что в душе он буржуй и предатель рабочего класса”. Сперва мы, разумеется, не обращали внимания на его слова, но когда раза два выяснилось, что он прав был относительно старых, как будто самых испытанных коммунистов, – признаться, мы стали к нему прислушиваться. И теперь обо всех, с кем приходится иметь дело, мы спрашиваем мнение Лютика. “Вот те на! – думаю я. – Значит, работает человек в партии много лет, сидит в тюрьмах, может быть, отбывает каторгу, может быть, рискует жизнью, а потом, когда партия приходит наконец к власти, проницательный мальчишка, чуть ли не озаренный свыше, этакий домашний оракул, объявляет его „предателем рабочего класса“ – и мальчишке этому верят» (78). Прочувствовав внутреннее устройство нового государства, Ходасевич поспешил эмигрировать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: