Сергей Асенин - Волшебники экрана. Эстетические проблемы современной мультипликации

Характер сюжетов и самого изображения, разумеется, определяется миропониманием и жизненным опытом художника, и уже с древнейших времен в основе творчества лежит общественная практика человека. Вот почему и в рисунках первобытных охотников и значительно позже, в античную эпоху, в произведениях художников Египта и Эллады мы так часто встречаемся с изображением трудовых процессов. В книге «Работа и ритм» Карла Бюхера [14] К. Бюхер. "Работа и ритм", изд-во "Новая Москва", 1923. приведены многочисленные примеры чрезвычайно реального и выразительного изображения древнеегипетскими мастерами пахоты, жатвы, выделки льна, строительных работ. Движение здесь ритмизовано и разложено по фазам — совсем так, как это делают современные мультипликаторы в процессе подготовки фильма. Особенно эффектно передан характер движения давильщиков винограда в древнеримской мозаике в храме Вакха, полны экспрессии движения фигур, изображенных на античных вазах, японские миниатюры.

Было бы все же неверным видеть глубинные истоки образного строя мультипликации лишь а искусстве графики, так ярко проявившиеся уже в самый начальный период возникновения рисунка. Не в меньшей мере заложены они и в древнейшем языке — языке жестоя, давшем также начало другому, очень родственному мультипликации искусству — пантомиме. При этом характерно, что некоторые историки искусства, и, думается, не без основания, приходят к заключению, что рисунок возникает одновременно с мимическими и поэтическими представлениями. Так, по поводу диалога индейцев, который они ведут, вычерчивая изображения на песке, И. Гирн остроумно замечает, что «эти рисунки являются только направленной на другую плоскость проекцией движений руки, которыми они в пантомимической речи описывают контуры предметов в воздухе» [15] И. Гири, "Происхождение искусства". Гос. иэд-во Украины, 1923. стр. 119. .

Рисунок с древнегреческой вазы, выразительность движения передана по фазам

Столь же родственно мультипликации и древнейшее искусство преображения человека в животное с помощью масок (так же как и подобные же изображения в рисунках), искусство, на определенном этапе приведшее к возникновению театральных представлений.

Близок мультипликации и другой, тоже очень древний вид народного творчества — кукольный театр, единокровный брат объемного мультфильма.

Однако как бы ни был родствен образный строй мультипликации всем этим своеобразнейшим и древнейшим по своему происхождению видам искусства, его собственная специфика не растворяется в этих сферах художественного творчества. Мультипликация — это не просто «повествование в рисунках», снятый на пленку кукольный театр или пантомима. Она неповторимо оригинальна по своей экранной выразительности и в этом смысле чрезвычайно молода, так же как и все искусство кино.

Первооткрыватели. Конечно, каждый талантливый художник в какой-то мере первооткрыватель. Но особая честь и заслуга принадлежит тем, кто своим творчеством открывает целую область искусства, надолго определяя пути и характер ее развития. Такими художниками в мультипликации были прежде всего Эмиль Коль (1857–1938), режиссер первых рисованных кинокартин, появившихся во Франции, и Владислав Старевич (1882–1965), создавший в России первые кукольные мультипликации.

Эмиль Коль за работой

Когда Эмиль Коль начал работать в парижской кинофирме «Гомони, у него уже был двадцатилетний опыт художника-карикатуриста, успешно выступавшего в политических и юмористических журналах, а также профессионала-фотографа. Интересно, что его рисунки часто представляли собой графические серии, основанные на броском комическом сюжете. „Рассказы в картинках“ с краткими подписями и без них, имеющие давнюю традицию народного лубка, всевозможные карикатурные изображения „похождений“ рисованного персонажа были тогда обычны на страницах иллюстрированных журналов Европы и особенно Америки, где распространение их приобрело в комиксах невиданные до того масштабы.

Эмиль Коль начал с натурных трюковых кинокартин, а затем с 1908 года, используя принцип покадровой съемки своих рисунков, стал создавать первые в мире рисованные фильмы. Кропотливая работа — Коль сам рисовал каждый кадр и не знал еще техники отдельно написанного фона — поневоле заставляла быть лаконичным как в метраже фильма, так и в характере рисунка, который был чрезвычайно прост, линейно схематичен. Демонстрация его первого фильма, „Фантасмагория“, состоящего из двух тысяч рисунков, продолжалась всего две минуты. Таким же был объем и большинства других его картин. Содержание этих маленьких фильмов незамысловато, сюжеты их часто заимствованы из народных пантомимических сценок. Постоянные герои этих лент — фантоши (фантастические, комедийно-гротесковые персонажи), нарисованные белой контурной линией на черном фоне, несмотря на предельную простоту решений, эмоционально выразительны и представляют собой меткие, живо набросанные рукой художника карикатуры, передающие различные черты характера.

Фантоши — персонажи Эмила Коля

Эмиль Коль, создав новый вид киноискусства — графическую мультипликацию, глубоко понял ее художественные особенности и возможности и предвосхитил многое из того, что получит развитие в ее дальнейшей истории. Оценив значение пародийно-сатирического начала в мультипликации и впечатляющую силу гротеска, Эмиль Коль пародировал карикатуры современного ему графика Каран д'Аша, а также современную драматургию (например, сцены из пьесы Э. Ростана „Шантеклер“). Он создал шаржи-превращения, в которых рассматриваемые под микроскопом рисованные микробы видоизменялись, трансформировались, приобретали гротескный облик болтливого политикана, пьяницы и других носителей человеческих пороков (фильм „Веселые микробы“), Э. Коль использовал и такой излюбленный вдальнейшем прием мультипликаторов, как „оживление“ неодушевленных вещей (фильм „Живые спички“), смело применил сопоставление мультперсонажа и натурального предмета (рисованный пьяница с настоящей бутылкой — прием, который, как известно, использует в одной из своих кукольных сценок С. Образцов), включал в графические фильмы фотографии и комбинированные кадры.

Стюарт Блэктон. „Волшебная авторучка"