Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Важно отметить, что цифра получает новое рождение благодаря тому, что она становится электронной, находится в системе ИКТ и способна стать инструментом управления. По этому поводу Билл Гейтс точно заметил: «Бумажная цифра – мертвая цифра, а цифра в электронной форме способна рождать мысли и действия».

Важнейшей разновидностью информационной функции цифры является выполнение ею функции управляющего сигнала. Цифра становится «языком» сигнала, с помощью которого осуществляется управление машиной, фирмой, потоками транспорта, движением товаров и денег, другими экономическими процессами. Появились понятия «цифровой банкинг», «цифровая торговля», «цифровая фирма», «цифровая экономика» и т. п. Но постепенно объектом цифрового управления становится отдельно взятый человек, социальные группы, общество в целом.

Цифру можно уподобить букве. Простой пример: начальник пишет приказ. Он состоит из слов, а слова, в свою очередь, – из букв. Также из цифр можно складывать разные комбинации, которые будут выражать не количество, а команды управления. Еще в советское время на наших заводах стали появляться станки с числовым программным управлением (ЧПУ). Правильнее их было бы назвать станками с цифровым программным управлением (ЦПУ). Так вот, наступают времена, когда объектом управления становится уже не станок, а человек. А вместо письменных приказов создаются электронные команды, которые нажатием клавиши компьютера могут мгновенно дойти до миллионов или даже сотен миллионов людей (или, по крайней мере, повлиять на жизнь миллионов и сотен миллионов людей).

Но возникает закономерный вопрос: что общего между числократией и цифрократией? – Связь очевидная. Для того чтобы человек стал объектом цифрового управления, надо было подвергнуть человека очень серьезной внутренней переделке. С нашей точки зрения, капитализм, существующий уже три или четыре столетия, упорно и последовательно приучал человека к количеству и числу. И лишь после того, когда человек уже привык к числу и сам стал превращаться в число (человек-число), возникли предпосылки к тому, чтоб начать переход к цифре. Капитализм, как пишет В. Тростников, «всячески поощряет развитие в них (людях. – В. К.) жажды неограниченного обогащения, насаждает культ денег. В результате человек становится одномерным существом – все его способности, кроме умения определять, какая цифра больше, а какая меньше, усыхают и за ненадобностью атрофируются». Здесь лишь следует обратить внимание, что под «цифрой» философ имеет в виду число, выражаемое цифрой (это еще не цифра в смысле digit).

Три-четыре столетия шло активное «расчеловечивание» человека, его упрощение, постепенное превращение в «одномерное существо». Классик марксизма поднял вопрос об отчуждении человека при капитализме, его превращении в изолированный «атом». Маркс выделял четыре вида отчуждения: от процесса труда, от продукта труда, от своей собственной сущности и людей друг от друга. Для Маркса отчуждение – это потеря смысла существования рабочим в процессе труда в эпоху капитализма. Впрочем, этот процесс захватил не только наемных работников, но и капиталистов-работодателей. Тему отчуждения человека после Маркса продолжили такие философы и социологи, как Льюис Мамфорд («Механический ритм жизни»), Герберт Маркузе («Одномерный человек»), Эрих Фромм («Человек одинок»), Гарвей Сводос («Миф о счастливом рабочем») и др. Нельзя отрицать вклада западной философии и социологии в осмысление вопроса отчуждения человека, но почему-то в научных монографиях и статьях на эту тему редко говорится о вкладе русских мыслителей в раскрытие проблемы. Однако они говорили и писали не только и не столько о тех привычных формах отчуждения, которые упоминал Маркс. Они говорили о самой главной форме отчуждения, про которую «забыл» сказать классик: об отчуждении человека от Бога. Об этом писали наши славянофилы, наши философы и богословы. А также наши писатели (в первую очередь, Ф. М. Достоевский).

Именно отчужденность человека от Бога – первопричина всех других отчужденностей человека. Священник Андрей Горбунов пишет: «Отчужденность – это корень и суть трагедии мира. Отчужденность в людях не есть их нормальное состояние, а есть следствие их грехопадения. Началась она в раю… за отчужденностью от Бога последовала отчужденность между самими людьми. Адам стал оправдывать себя и осудил Еву, обвинив ее (начало осуждения других) – а заодно и Самого Господа Бога, давшего ему ее, – в том, что именно она дала ему вкусить запретный плод. Тем самым Адам отделил себя от Евы… Смертоносная зараза отчужденности вошла в природу человека. Богоподобие человека и его богообщение утратились, образ Божий в человеке исказился. Вместе с ядом отчужденности в человеческое естество пришла звериность (звероподобие)».

Классик в «Капитале» обращал внимание на то, что при капитализме человек превращается в придаток машины и сам становится машиной. За полтора столетия он окончательно превратился в «живую машину», биоробота, автомат. Впрочем, некоторые полагают, что правильнее говорить о превращении человека в животное. Как пишет С. В. Вальцев, «…если человечество не свернет с пути, по которому идет, то возможны два сценария развития: первый условно можно назвать „Животное“, второй – „Робот“». С нашей точки зрения, грань достаточно условная. Ибо животное можно рассматривать как машину, которая функционирует на основе безусловных и условных рефлексов. Если животное подвергнуть дрессировке, то оно будет действовать на основе управляющих сигналов как совершенный робот.

Эпоха «цифровой революции» характеризовалась резким возрастанием отчужденности людей, которая, казалось бы, и так достигла невероятной степени в ХХ веке. Обратимся опять к работе священника Андрея Горбунова. Он пишет: «Когда греховность достигает крайних пределов (что и характерно для человечества последних времен), тогда чрезмерно увеличивается и отчужденность, звериность людей. Вот и нынешние „достижения“ „технического прогресса“ (телевидение, компьютеры, мобильные телефоны, современная музыка, транспорт, различные технические „удобства“ и т. д.) как раз и представляют эту отчужденность как данное, более того – они культивируют ее в людях, заставляют относиться к другим не как к личностям. Можно сказать, что отчужденность царит в современном „цивилизованном“ обществе. У философов и социологов есть даже особый термин для обозначения современной западной цивилизации – „отчужденное общество“. Весь строй современной жизни направлен на развитие в человеке животности и механицизма. Всё меньше люди общаются друг с другом непосредственно, всё больше они общаются с различными устройствами и машинами или посредством машин. „Удобства, изобретенные людьми, перешли всякие границы, – сетовал старец Паисий. – Возросшее число машин и самого человека сделало машиной. Теперь машины командуют человеком, и сердце у него стало ‘железным’… Человек разлучается с другими людьми не расстоянием, а отсутствием внутреннего контакта, ему не нужны живые люди – гораздо удобнее и легче общаться с машиной. Человек пытается вложить в машину программу коллективного разума, но на самом деле машина сообщает ему свои свойства, вкладывает в него свою компьютерную систему. Человек технической цивилизации запрограммирован, как машина. Он превращен в биологический аппарат, подчинен жесткому режиму стандарта…»