Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Вначале «в бой» вступили западные СМИ. С началом нападения боевиков на Дагестан освещение ими событий было довольно сдержанным. Но как только российская армия предприняла активные и довольно успешные действия по освобождению захваченных дагестанских районов, тон западных СМИ изменился как по команде. Появились похожие друг на друга публикации, сочувствующие террористам Ш. Басаеву и Э. Хаттабу, предрекавшие им победу над «немощной» Россией и ее распад. В большинстве публикаций подчеркивалось, что нападение боевиков на Дагестан прямо отвечает интересам Запада, которому следует действовать на Кавказе более активно.

С началом антитеррористической операции в Чечне к информационному наступлению подключились официальные круги стран НАТО, их сателлиты из числа стран Восточной Европы, Прибалтики, а также международные организации (в первую очередь — ОБСЕ, а также ЕС, СЕ и др.). Последовали согласованные заявления с выражением озабоченности складывающейся в районе конфликта ситуацией, доклады представителей международных организаций, составленные по принципу двойных стандартов в отношении сторон конфликта.

Одновременно с организацией и наращиванием информационной кампании на Россию стало оказываться нарастающее давление по политической, дипломатической, экономической линиям. Вырабатывался и начал проталкиваться на всех уровнях выгодный Западу план урегулирования. Основная его цель — вынудить Россию прекратить операцию и усадить ее за стол переговоров с нынешними чеченскими сепаратистами, причем руководить переговорами будет Запад (ОБСЕ).

В общественном мнении Запада активно формируется образ России как «империи зла», страны-агрессора, пытающейся «подавить освободительное движение свободолюбивого чеченского народа», и параллельно с этим — позитивный образ чеченцев как борцов за свободу и независимость своей страны. С одной стороны, это усиливает давление мирового общественного мнения на Россию, а с другой — западный обыватель готовится на тот случай, если военнополитическое руководство НАТО решит прибегнуть в СКР к военной силе. Осуществляются акции, направленные на разрушение патриотических настроений в российском обществе, подрыв морально-психологического духа войск.

Новейшими информационными методами проводится жесткая и целенаправленная работа по углублению отрыва Грузии и Азербайджана от России и СНГ.

А в последнее время, с подачи 3. Бжезинского, который, как известно, ничего не говорит зря, а высказываемые им идеи, как правило, отражают глубинные замыслы американских политиков и стратегов, в общественное сознание не только западных с±ран, но и стран СНГ, включая Россию, вдалбливается мысль, что лучшим решением для России было бы предоставление Чечне независимости.

В самом ближайшем будущем нечто похожее на предложенный 3. Бжезинским вариант чеченского уре-гупирования начнет проталкиваться и на официальном уровне. При успехе Запада будет еще раз подтверждена на практике эффективность использования информационных средств борьбы, позволяющих США и НАТО одерживать победу и достигать конечных политических и геополитических целей без применения вооруженных сил.

И, надо сказать, российские власти сами дают повод как для подобного рода «советов», так и для их реализации, У России действительно отсутствует долгосрочная стратегия не только в отношении Чечни, но и всего Северокавказского региона. Нет даже ясного представления о том, что же делать с республикой после ее «освобождения». Республика с разрушенной экономической и социальной инфраструктурой, массой вооруженных людей, не имеющих ни образования, ни профессии, ни работы, умеющих только стрелять, на многие годы становится «черной дырой», в которой будут бесследно исчезать скудные бюджетные деньги.

В целом на Северном Кавказе методами информационной войны проводится масштабная работа по созданию предпосылок для политического (а в случае необходимости — и военного) вмешательства во внутренние дела России, интернационализации конфликта, втягиванию в него многих международных террористических организаций.

Как ведется информационное противоборство с сепаратистами? Ситуация в этой области пока характеризуется сформировавшимся в российском обществе определенным политическим консенсусом в поддержку боевых действий в Чечне. По данным опросов, до 70 процентов россиян считают силовые действия на территории Чечни вполне оправданными, до 50 процентов опрошенных настроены вести войну до полного уничтожения бандитов. Кредит доверия правительству В. Путина по вопросу Чечни пока достаточно велик, что особенно было важно для политической элиты в аспекте обеспечения предвыборной ситуации и после того унижения, которое она испытала в связи с финансовым крахом 1998 года, правительственной чехарды 1998–1999 годов, неспособностью оказать влияние на стратегию НАТО в Косово.

Организация информационного противодействия террористам и сепаратистам в военной кампании 1999 года организована федеральными властями несравненно лучше, чем в войне 1994–1996 годов. Тогда информационное противодействие чеченским сепаратистам не выдерживало никакой критики. Да и значительная часть российских СМИ выступала на стороне сепаратистов.

В кампании 1999 года ситуация была иная. В преддверии выборов за редким исключением политики и ориентированные на них СМИ не решились выступать против военных действий федеральных властей. Сыграла свою роль в этом и серия терактов в Москве и других, городах России с массовой гибелью мирных жителей. Да и сама кампания была подготовлена и проводилась более грамотно, что позволило избежать значительных потерь в войсках и среди мирных жителей. Значительно более открытыми для общения стали пресс-службы силовых ведомств, их информцентры, сами военачальники.

Тем не менее надо признать, что и в нынешней кампании пропагандистские службы А. Масхадова, Ш. Басаева, Э. Хаттаба, особенно на первой стадии, работали эффективнее, чем, в частности, специально созданный для ведения информационной борьбы с чеченскими боевиками Росинформцентр. Слабости федеральных информационных структур во многом те же, что и раньше. Заявления об успехах российских войск носят голословный характер, их, как правило, неубедительно озвучивают официальные представители Минобороны, МВД, ФСБ, не приводя никаких убедительных фактов или иллюстративных материалов. Да и приводимые порою цифры сопоставимых потерь боевиков и российских войск — чуть ли не в 20 раз больше! — внушают недоверие. По одному и тому же факту следуют запоздалые, несогласованные или даже противоречивые разъяснения официальных лиц и их пресс-служб.