Александр Маркин - Дневник 2002–2006

Иду по темной набережной. Смотрю на лебедей в реке. Крыса перебегает дорогу и, шелестя, исчезает в опавших листьях.

Для того чтобы по вечерам жизнь не казалась слишком однообразной, я пью разные сорта чая. Иногда я пью чай с молоком.

Я не смогу определенно сказать, нравится мне жить в Швейцарии или не нравится, я думаю, что все равно где жить, ведь, какая разница, где живешь, финал и так известен, но здесь нет метро, а в трамвае мне ездить нет надобности: я живу в трех минутах ходьбы от факультета.

Рассматривал сегодня бордовые носки Цумштега, рассматривал бежевые носки Себастьяна. На итальянском мы сегодня должны были вообразить, что ходим к другу в гости. Себастьян сидел на столе недалеко от меня. Он все время жует жвачку и обнимает свою подружку.

Ах, да, у себя на родине скончался от рака мозга F*, жалко его. Он меньше года прожил в Германии. Его не смогли спасти. Кафедра в ужасе.

1 декабря

Американский телесериал «Страсти» преследует злой рок. Сперва неожиданно подавился вишневой косточкой и умер карлик, игравший ожившую после магических ритуалов куклу, а теперь случайно утонул пожилой актер, игравший в сериале патриарха одного из враждующих в сериале семейств.

Иногда я думаю, что актеров сериалов убивают специально, чтобы поддерживать ежедневный интерес к мыльной опере на протяжении десятков лет.

Сегодня в кондитерской купил — в первый раз — кусок торта. Обычно я не покупаю здесь сладкие хлебобулочные изделия, потому, что крайне дорого, но говорю, что не покупаю потому что не люблю сладкое или потому что на диете. А тут — вечером — подешевевший в два раза перед закрытием кондитерской кусок торта с ревенем.

Купил и съел втайне и с большим удовольствием.

4 декабря

Когда сижу на кухне и в одиночестве пью чай и туда вдруг заходят мои соседи, двое или трое, то сразу начинаются утомительные разговоры о половых сношениях — и как, и что; Миша, серб, жил и работал в Греции. Однажды ночью он ебался на пляже у отеля, и вдруг пришли полицейские и возмутились. Мишина недоебанная подружка стала качать права и, фрустрированная пролонгацией, кидаться на полицейских, светили звезды, луна и шумело море. Адам, польский архитектор, ни разу не занимался сексом на природе, хотя у него была такая возможность, и никогда не ебал иностранок, только полячек. А еще есть женщины-нимфоманки, которые всегда хотят ебаться, но они не всегда хороши в постели, а от тех, которые хороши, начинаешь зависеть, как от наркотиков, и это плохо, потому что это женщина должна зависеть от мужчины, как от наркотика, а не наоборот. А еще Миша видел, как ебутся в туалете в ночном клубе, а Адам никогда не видел, зато русские солдаты, когда в 1944 году шли по Польше, насиловали полячек. Всех, без разбору. А как будет пизда по-сербски? Пiчка. А как будет жопа по-польски? Dupa.

А мне даже и сказать нечего.

5 декабря

Ночью. Молодежь курит — в старом городе в два часа ночи стойкий запах травы. Престарелые педерасты парами, под ручку, спешат по домам. Обдолбанные швейцарские парни громко поют песни на швицердютче и блюют на каменную мостовую. Русские мадам прогуливаются по набережным и обсуждают диеты. Прохожие рассматривают витрины. Всюду вибрирует жизнь! И даже в самой темной подворотне можно разглядеть картинно целующиеся или выясняющие отношения пары! Прекрасные разговоры! Два молодых человека в обнимку на пороге гейбара нежно смотрят друг другу в глаза: I think pregnacy is just horrible. You never know what does pregnant woman actually want. First she wants chocolate and then smoked salmon. — Uhh, it's really disgusting.

Ночью случилось ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ!!!

Землетрясение. Тряхнуло два раза. На второй раз книжки попадали со стола. Видимо, небольшие землетрясения тут дело обычное, но если честно, я испугался. И такая тишина на улице.

6 декабря

В супермаркете, когда я покупал конфеты в праздничных коробках, ко мне подошел Санта-Клаус в красном атласном халате с ватной бородой и с тележкой, наполненной конфетами, пряниками, арахисом и мандаринами и спросил: Кеншттуигхендвельхегдихте? Я ответил, что не понимаю ни слова по-швейцарски, особенно когда говорят быстро. Тогда он повторил, медленно, почти по слогам, и громко, так, что на меня стали оглядываться покупатели: Канст ду мир иргендвельхе гедихьте форлесен?? Я покраснел и сказал, что могу, и начал, сбиваясь, мямлить: Über allen Gipfel ist Ruh, то есть Горные вершины спят во тьме ночной. — Ну нет, сказал Санта-Клаус, — это очень короткое стихотворение, мне нужно больше, ich will mehr!

Тогда я вспомнил строчки стихотворения, которое мы учили на фонетике и начал, в надежде, что, вспомнив одни строчки, я вспомню и следующие: Komm Tom! О, komm! Komm Tom herab ins kuhle Grab!.. Тут я запнулся и сказал Санта-Клаусу, что в общем-то знаю только печальные стихотворения, сделал вдох и почти открыл рот для того, чтобы прочитать стихотворение Тракля про бледную сестру в кристалле и черные крылья ночи, но тут Санта-Клаус замахал руками, мол, ладно, бери и пряник, и конфеты. С наступающим Рождеством!

9 декабря

Табличка у входа в швейцарский лес: «Грибы можно собирать по понедельникам, вторникам и пятницам. Можно собрать не больше 1 кг грибов. Запрещается собирать грибы в темное время суток и в дождливую погоду. Запрещается собирать несъедобные грибы».

Я редко бреюсь и говорю радикальные глупости.

В рассказе Стивенсона «Остров сокровищ» есть герой по имени Рука Израиля. Кульминация фильма «Красный дракон»: слепая нимфоманка делает минет маньяку-шизофренику, поедателю рисунков Блейка. Это ли не триумф постмодернизма?

14 декабря, Москва

Мать вчера, конечно, рассказала мне очередную историю из жизни. У одной ее подруги умерла тетка. Она была на даче, с трехлетним внуком, и умерла во сне. И мальчик прожил два дня с трупом и потом жаловался родителям: я просил бабушку почитать мне книжку, а она не вставала с постели и не читала.

Когда его спросили, а что же он ел, он ответил: картошечку из кастрюли.

15 декабря

Видел сегодня мертвого старика в коричневой куртке. Он лежал на снегу, с запрокинутой седой головой, руки по швам, раскрыв рот, на животе развернутый паспорт. Рядом стоял милиционер и курил. Я прошел мимо, а когда обернулся, чтобы посмотреть на старика еще раз, то обратил внимание, что его ботинки так начищены, что блестят на солнце.

Сегодня я испытывал пугающее чувство — чувство ужаса, бессилия перед жизнью. Стоя на скользкой остановке, я даже подумывал о том, чтобы столкнуть одну крайне неприятную старушку под трамвай, сымитировав несчастный случай, и лишь бесконечное человеколюбие не позволило мне совершить злодейский поступок. Я смотрел на московских студентов, которые ходят в мороз без шапок, и думал о том, что швейцарские студенты красивы, но зато московские — сильные и выносливые, потому что только потомки тех героев, которые двести лет назад, лютой зимой 1812 года, освободили Европу от Наполеона, и шестьдесят лет назад — зима тогда была еще холодней, чем в 1812‑м, — от фашистов, могут ходить в мороз без шапок и не мерзнуть.