Сомерсет Моэм - Время и книги (сборник)

Потрясение от пережитого страха заставило меня задуматься, обратиться мыслями к самому себе. Мысленно я сказал: «Вот пришла смерть. Что это значит? Что именно умирает? Умирает тело». Я представил себе, как умираю. Вытянул и напряг конечности, имитируя окоченение. Для чистоты эксперимента я притворился трупом. Задержал дыхание, сжал губы, стараясь не издать ни звука. «Не произнесу ни слова – ни «я», ни какого-либо еще».

«Ну вот, – сказал я себе. – Тело умерло. Его унесут на погребальный костер, сожгут, превратят в пепел. Со смертью тела умру ли «я»? Разве тело – «я»? Оно недвижно и безмолвно. Но ведь я полностью ощущаю свою личность, даже слово «я», которое мысленно произношу. Значит, «я» – дух, существующий независимо от тела. Оно умирает, но духа смерть не затрагивает. «Я» – это бессмертный дух».

В то время Венкатараман не знал, что подобное состояние философы называют просветлением. Читал он мало и, как ни странно, никогда не слышал о Брахмане, о Едином, о бесконечной череде рождений и смертей. Не знал он и жизни, не знал, что она полна горестей. В результате пережитого потрясения Венкатараман окончательно потерял интерес к учебе, стал безразличен к друзьям и родным. Юноша предпочитал сидеть в одиночестве в позе для медитации и, закрыв глаза, погружаться в себя. Почти каждый вечер он ходил в храм, стоял там перед изображениями богов, и на него волнами накатывали чувства. Он плакал – не от радости или горя, просто от избытка эмоций, переполнявших его душу. Иногда он молился Ишваре, повелителю вселенной и человеческих судеб, просил, чтобы снизошедшая на него благодать осталась с ним навсегда. Тогда он еще не знал о понятии безличной реальности, лежащей в основе всего, и о том, что и Ишвара, проявление этой реальности, и сам он тождественны этой реальности. Часто юноша вообще не молился, а просто позволял бесконечности внутри себя сливаться с бесконечностью, существующей вне его.

Разумеется, дяде такое поведение не нравилось, сердился и брат. Школьный учитель тоже терял терпение, потому что мальчик постоянно пренебрегал учебой. Увещеваний он не слушал, к выговорам оставался совершенно глух. Однажды утром – имеется точная дата: суббота, двадцать девятое августа 1896 года, – он не выполнил задания по английскому языку, и учитель велел ему трижды переписать упражнение из учебника грамматики. Венкатараман переписал заданное два раза, начал было писать в третий, но вдруг отшвырнул учебник и тетрадь, принял позу для медитации, закрыл глаза и погрузился в себя. Брат, бывший рядом, воскликнул: «Для чего же человеку, который так поступает, все это?» Он имел в виду – зачем человек, который учебе, домашним и общественным обязанностям предпочитает самосозерцание, живет в доме и делает вид, будто учится? Такие вещи Венкатараману говорили и раньше, но он не придавал им значения. Теперь же он вдруг проникся и сказал себе: «Брат совершенно прав. Что мне здесь делать?»

Венкатараман вспомнил об Аруначале, мысль о котором так потрясла его несколько месяцев назад. Юношу охватило неодолимое желание отправиться туда. Аруначала звал его, и то был зов Бога.

Добираться до горы следовало тайно от родных, иначе они могли вернуть беглеца домой. Венкатараман заявил брату, что идет на дополнительные занятия. Брат сказал: «Возьми в шкатулке внизу пять рупий и заплати за меня в колледже». Венкатараман почувствовал, что ему помогают высшие силы. С деньгами он сможет добраться до Тируваннамалая, неподалеку от которого и был храм Аруначалы. Он посмотрел дорогу по старому атласу и решил, что ему хватит трех рупий. Тетя дала пять рупий, и Венкатараман оставил брату две рупии и записку:

«Ухожу на поиски отца моего и по его велению. Дело это благое, и потому не стоит горевать и тратить деньги на поиски.

Вот так».

В качестве постскриптума было приписано: «Деньги за колледж не уплачены. Две рупии приложены».

Подписав письмо вместо имени черточками, Венкатараман хотел показать, что он более не личность, а дух, слившийся с Бесконечным. С того момента он никогда не пользовался местоимением «я» и всегда говорил о себе в третьем лице. Так же он говорил, рассказывая ученикам о своем обращении; биограф Махарши, излагая эти события, заставил его говорить в первом лице только для удобства читателя.

Венкатараман пришел на станцию. За билет он отдал две рупии и тринадцать анна [90] Индийская монета, 1 / 16 рупии. .

На закате поезд остановился в Тричинополи. Венкатараман успел проголодаться и купил себе две груши. Однако, откусив, почувствовал, что не хочет есть. Он удивился: аппетит у него всегда был хороший, и обычно он два раза в день основательно подкреплялся, не считая утреннего риса и легкого полдника.

В Виллупураме нужно было пересаживаться. Поезд прибыл туда в три часа ночи. Венкатараман бродил по улицам, а поздним утром пришел на постоялый двор и попросил поесть. Хозяин сказал, что придется подождать до обеда. Юноша сел и погрузился в медитацию. В полдень его накормили, и он в качестве платы протянул хозяину пару анна.

– И много у тебя денег? – спросил тот.

– Две с половиной анна.

– Ну и оставь себе.

Венкатараман вернулся на станцию и купил билет – денег хватило только до местечка Мамбалапатти, а оттуда он пошел пешком. Идти пришлось долго, по пути юноша набрел на какой-то храм. Он подождал, пока храм откроют, вошел и предался медитации. Вдруг зал с колоннами наполнился слепящим светом. Потом свет исчез, и юноша погрузился в самадхи. Когда пришло время закрывать храм, его окликнул священник. Венкатараман попросил какой-нибудь еды, но ему отказали. Он попросил разрешения остаться в храме – ему и этого не позволили.

Священник вместе со служкой направлялись в другой храм; кто-то сказал Венкатараману, что там его могут покормить, и он последовал за ними. Священник опять провел службу, но поесть юноше так и не дал. Тогда храмовый барабанщик отдал ему свою еду – миску вареного риса – и отвел в соседний дом, чтобы его там напоили. Пока Венкатараман ждал воды, он уснул и спал до утра. На рассвете он отправился в Тируваннамалай, в окрестностях которого, у священной горы, стоял великий храм Аруначалы.

До храма оставалось двадцать миль, а юноша проголодался и страшно устал. Следовало где-то раздобыть еды и денег на проезд. У Венкатарамана были золотые серьги с рубинами, стоившие двадцать рупий. Он зашел в какой-то дом, где сердобольная хозяйка накормила его, а ее муж ссудил под залог серег четыре рупии и выдал расписку. Потом хозяева накормили гостя еще раз и отправили на станцию, дав ему на дорогу пакетик сластей. Выкупать серьги Венкатараман не собирался и расписку выбросил. Спал он на станции, а на следующий день сел на поезд до Тируваннамалая. Там он уже издали увидел башни храма и немедля двинулся в путь.