Сомерсет Моэм - Время и книги (сборник)

Дома он рассказал о своих напрасных усилиях матери юноши, Алагаммаль. Женщина еще надеялась уговорить сына. Дождавшись, пока ее старший сын, государственный служащий, сможет взять отпуск, она вместе с ним отправилась в Тируваннамалай. Там они поднялись на гору и нашли Венкатарамана лежащим на камнях; к тому времени он ушел из манговой рощи. Алагаммаль потряс его вид: спутанные волосы, немытое тело, длинные ногти, грязная набедренная повязка. Она умоляла сына вернуться домой. Он молчал. День за днем она приходила к нему, приносила разные яства, упрашивала пожалеть ее. Венкатараман не произнес ни слова, сидел словно каменный. Наконец Алагаммаль осыпала его упреками в равнодушии и бессердечии. Этого он не вынес, поднялся и ушел. Мать снова его отыскала, снова стала плакать и умолять. Он не шелохнулся; она будто говорила со стеной. Тогда Алагаммаль обратилась к его почитателям и попросила замолвить за нее слово. Один из них, тронутый ее горем, обратился к свами: «Мать плачет и молится. Почему бы не ответить, просто сказать «да» или «нет»? Свами незачем прерывать молчание. Вот бумага и карандаш. Свами может написать то, что хочет сказать матери».

Как уже упоминалось, Венкатараман никогда не называл себя «я»; следует добавить, что никто не обращался к нему во втором лице.

Свами взял бумагу и написал по-тамильски: «Предопределяющий решает участь каждой души в зависимости от ее прошлых деяний. То, что не суждено – не случится, как ни старайся. То, что суждено – случится непременно, даже если попытаешься предотвратить. Это несомненно. И потому лучше всего хранить молчание».

Отпуск старшего сына кончился, ему нужно было возвращаться на службу. Несчастной матери тоже пришлось уехать. Вскоре Венкатараман опять сменил место обитания и отправился на Аруначалу. Несколько лет он жил в разных пещерах. Они называются пещерами, да это и есть пещеры, но, судя по фотографиям, они хоть отчасти приспособлены для жизни.

Венкатараман уже обрел большую славу, и толпы почитателей несли ему еду: лепешки, молоко, фрукты. Но поскольку и самих паломников следовало кормить, Паламисвами и другим преданным приходилось брать чаши для подаяния и идти в город, дуть в раковины и просить милосердных о помощи. Свами вел обычный образ жизни, часто медитировал. Как говорится в одном стихотворении на санскрите: «Тот, кто обрел радость и удовлетворение в высшей духовной сущности, свободен от всяких обязанностей» [91] Бхагавад-Гита, 3:17. .

Иногда ему пытались давать деньги, но их он неизменно отказывался принимать. Временами посетители приносили книги, в которых чего-то не понимали, и свами читал их и разъяснял. Читая книги и слушая стихи, Венкатараман все больше узнавал индийскую философию; память у него, говорят, была такова, что, прочитав один раз книгу, он мог повторить ее слово в слово. Однако обычно он соблюдал обет молчания.

Неизвестно, когда свами начал следить за своим телом; на более поздних фотографиях мы видим его в чистой набедренной повязке с короткими волосами и бородой. Он стал каждый месяц брить голову. Во время нашей встречи он, как я уже говорил, был чистым и опрятным.

Люди к нему приходили самые разные. Некоторые просили еды, другие просили помочь в беде, третьи искали духовного наставления у человека, достигшего свободы. Иногда случались странные вещи. Некто по имени Пиллай, чиновник из финансового управления, то есть человек, наверное, неглупый и ответственный, сидя рядом с Венкатараманом, увидел вокруг него сияние: все тело светилось, словно восходящее солнце. Молодая женщина по имени Эчаммаль потеряла мужа и детей и никак не могла справиться со своим несчастьем. Отец отпустил ее служить святым в Бомбейском округе в надежде, что так она скорее забудет о тяжком горе. Однако никто не мог ей помочь. Она вернулась к себе в деревню, и ей сказали, что на горе Аруначала есть молодой святой аскет, давший обет молчания и помогший уже многим людям. Женщина пошла к нему, поднялась на гору и увидела свами. Он сидел неподвижно и молчал. Около часа простояла Эчаммаль рядом с ним и вдруг почувствовала, что давившая на ее сердце тяжесть ослабла. С того дня она много лет готовила пищу и ему, и его ученикам. В своем доме в Тируваннамалае она всегда радушно принимала паломников и преданных. Однажды Эчаммаль несла Венкатараману пищу и, поднимаясь по горе, прошла мимо какой-то пещеры, в которой был свами с незнакомцем, и услышала, как свами сказал: «Если он здесь (имея в виду себя), зачем идти дальше?» Эчаммаль обернулась – но никого не было. Дойдя до пещеры свами, она увидела его на обычном месте – он сидел, скрестив ноги, и беседовал с тем самым незнакомцем.

Среди тех, кто попадал под магическое воздействие личности свами, наиболее примечателен Ганапати Шастри. Специалист по санскриту, ученый и поэт, он десять лет странствовал по разным святым местам и предавался самой суровой аскезе. Он собрал группу учеников. В конце концов, неудовлетворенный, ибо так и не обрел мира, он поднялся на священную гору и простерся на земле у ног свами. Советы, которые тот ему дал, наполнили Ганапати радостью, и он стал часто приходить к свами. Желая быть ближе к учителю, он семь лет жил в Тируваннамалае. Их отношения – доказательство удивительного могущества свами: Шастри был не юнец, привлеченный мудростью старшего, они с Венкатараманом были ровесники. Шастри имел славу выдающегося ученого и поэта. Ученые и поэты обычно о себе высокого мнения, да и Шастри отличался своеволием и не любил подчиняться. Однако он заставил своих учеников поклоняться свами и стал его самым ревностным преданным. Именно он в восхваляющем свами гимне переделал имя Венкатараман на Рамана и велел собственным почитателям называть того Бхагаван Махарши. Далее я тоже использую это имя.

Биограф описывает следующий случай. Однажды Шастри отправился в город Тирувотияр неподалеку от Мадраса, чтобы совершить аскезу. Там был храм Ганеши; Шастри, выполнявший обет восемнадцатидневного молчания, погрузился в медитацию. На восемнадцатый день, выйдя из транса, он вдруг увидел сидящего рядом Махарши. Он удивился, хотел подняться, но гость, положив руку ему на лоб, заставил его лечь. У Шастри возникло странное чувство, будто благодать водила рукой Махарши. Он знал, что Махарши никогда не покидал Тируваннамалай и никогда не бывал в Тирувотияре. Много времени спустя Шастри пересказал этот случай Махарши, и тот ответил: «Однажды, несколько лет назад, я лежал, но не погружался в самадхи. Вдруг я почувствовал, как мое тело поднимается все выше, и вскоре все исчезло, и меня окружал только белый свет. Потом я опустился, и начали появляться предметы. Мне пришло в голову, что я у Тирувотияра, на какой-то дороге; и я двинулся по ней. Чуть поодаль я увидал храм Ганеши. Я вошел, поговорил, но что говорил и делал – не помню. Вдруг я проснулся и увидел, что лежу в пещере».