Василий Пихорович - Заметки на полях книги «Есть ли будущее у капитализма?»

«Раздвоение единого и познание противоречивых частей его… есть с у т ь (одна из "сущностей", одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики…

Правильность этой стороны содержания диалектики должна быть проверена историей науки. На эту сторону диалектики обычно (например, у Плеханова) обращают недостаточно внимания: тождество противоположностей берется как сумма п р и м е р о в ["например, зерно"; "например, первобытный коммунизм". Тоже у Энгельса. Но это "для популярности"…], а не как з а к о н п о з н а н и я (и закон объективного мира)» [3-17] [3-17] В. И. Ленин. Философские тетради. ПСС. т. 29. с. 316. .

Советские истматчики тоже знали и даже очень любили подбирать примеры единства противоположностей. Иногда они, правда, подбирали отдельно примеры для единства противоположностей, а отдельно для борьбы, но это неважно. Важнее то, что на примерах вся их диалектика и заканчивалась. Точнее, примеры служили связующим звеном для перехода от разговора о методе к его применению. Когда же от, как правило, не относящихся к делу примеров переходили к собственно исследованию предмета, то методом этого исследования оказывался так называемый системный анализ, который гораздо справедливее было бы называть анализом систем. Потому, что первым шагом этого анализа было представление предмета в виде системы, а дальше анализировался уже не сам предмет, а именно система, то есть представление о предмете.

Практически то же находим и у Валлерстайна:

«Как капитализм работал на практике?» — спрашивает он. Это просто великолепная формулировка вопроса, ответ на который мы находим в «Капитале» Маркса. Для выработки этого ответа Марксу пришлось подвергнуть теоретической переработке практически всю экономическую историю человечества и тщательной критике — все существующие до него политэкономические концепции (с некоторыми из них мир только благодаря Марксу и познакомился, поскольку к его времени они были основательно забыты). Результатом этой титанической работы явилось то, что Маркс не просто выясняет закон, согласно которому подчиняются социальные явления при капитализме, но и «закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому». [3-18] [3-18] К. Маркс. Капитал. К.Маркс. Ф.Энгельс. Собр. Соч. 2-е изд. т. 23. с. 20. Это, наверное, и есть самая настоящая историческая социология. Что же касается концепции И. Валлерстайна, то она, на наш взгляд, остается всего лишь мирсистемным анализом.

Посмотрим, как отвечает на тот же самый вопрос И.Валлерстайн:

«Как капитализм работал на практике? Все системы испытывают колебания. Иными словами, машинерия постоянно отклоняется от точки равновесия. Пример, хорошо знакомый большинству людей, — физиология тела человека. Мы вдыхаем и выдыхаем. Мы нуждаемся в том, чтобы вдыхать и выдыхать. Тем не менее, и внутри тела человека, и внутри современной мировой системы есть механизмы, возвращающие систему в равновесие, подвижное равновесие, безусловно, но все-таки равновесие. То, что кажется моментом «нормального» функционирования системы, — это на самом деле период, когда импульс к возвращению в равновесие сильнее любого импульса к выходу из него.

В современной мировой системе есть множество таких механизмов. Два самых важных из них (важных в том смысле, что они являются определяющими для исторического развития системы), — то, что я буду называть циклами Кондратьева, и циклы гегемонов» [3-19] [3-19] И. Валлерстайн и др. Есть ли будущее у капитализма. М. Издательство Института Гайдара. 2015. с. 25–26. .

Вопрос о том, что «циклы Кондратьева», которые, как известно, были выведены их автором чисто эмпирическим путем, могут служить «механизмом возвращения системы в равновесие» не больше, чем календарь (который, в общем-то, тоже является отражением цикличности движений Земли и Луны), может влиять на стабильность этих движений, мы оставим в стороне. Это, разумеется, очевидный недостаток метода Валлерстайна и всех сторонников мирсистемного анализа, но это не самостоятельный недостаток, а лишь следствие отмеченной нами выше особенности этого метода, состоящей в том, что исследование реального предмета — капитализма — здесь подменяется исследованием образа этого предмета, представленного в виде частного случая системы. Что же касается самого главного недостатка метода мирсистемщиков, из которого проистекают все остальные, то он описан еще Марксом в первом тезисе о Фейербахе:

«Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно» [3-20] [3-20] К. Маркс. Тезисы о Фейербахе. К. Маркс и Ф. Энгельс, собр. Соч. изд. 2, т. 3, стр. 1 .

Но особо укорять Иммануила Валлерстайна за этот недостаток его метода мы не можем. Хотя бы потому, что он полностью разделяет его не только со всеми материалистами до Фейербаха включительно, но и с едва ли не всеми материалистами после Маркса, включая представителей так называемого исторического материализма в СССР и за его пределами. Увы, практически все они воспринимали теорию и историю, теорию и практику как внешние противоположности, которые и соприкасаются только внешним способом: теория описывает общественное бытие и/или предписывает ему «желательные» сценарии развития. То, что в этом последнем пункте материалистическая социология, включая истмат, полностью совпадает с уже упоминаемой «субъективной социологией», не должно нас удивлять. Вся проблема в том, что со времен написания Марксом «Тезисов о Фейербахе» ситуация если и поменялась, то исключительно только в том смысле, что о современном идеализме уже нельзя написать то, что Маркс писал об идеализме эпохи классической немецкой философии: «Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой». Современный идеализм уже давно примитивизировался до уровня берклианства (даже не до уровня Беркли, а до уровня его безграмотных в области философии эпигонов) и, соответственно, полностью разделяет точку зрения эмпиризма о противоположности мышления и бытия. Мало того, современный идеализм, который в области теории одержал полную победу над материализмом и полностью себе его подчинил, устраняет полагаемую им же самим противоположность между мышлением и бытием путем полного растворения объекта в созерцании. И это уже давно касается не только квантовой механики, в которой эта точка зрения утвердилась. И даже не только естествознания вообще [3-21] [3-21] В опубликованной в журнале «Успехи физических наук» (№ 12, 2003) статье под красноречивым названием «В защиту квантового идеализма» говорится буквально следующее: «Так или иначе, эволюция научного знания подходит поразительно близко к идеалистической картине мира». , но и социологии.