Энди Уорхол - Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987)

УорхолВерно, но то был случай, дарованный свыше. Идея полиэкрана возникла только потому, что нам приходилось монтировать уйму отснятого материала, а в те времена монтаж меня как-то не прельщал, а для показов в первоначальном виде – я имею в виду длительность – фильм был бы длинноват. Проецируя два рулона пленки одновременно, мы смогли сократить продолжительность фильма вдвое, не утомляя себя монтажом. Увидев проекцию фильма в формате полиэкрана, я осознал, что люди могут воспринимать больше одной истории или ситуации одновременно.

МалангаНасколько произвольна ваша произвольность при выборе изображений, с которыми вы работаете при создании картин?

УорхолЭ-э… что ты имеешь в виду? Я не выбираю изображения произвольно, а тщательно отбираю, отбрасывая лишние. Тот же подход мы применили на «Девушках из “Челси”», правда, там мы выбросили то ли два, то ли четыре тридцатипятиминутных рулона пленки. Что касается картин, то все изображения, которые я использовал, были прежде увидены в масс-медиа. Наверно, это медийные изображения. Я всегда брал их с репортажных фотографий, или из старых книг, или со снимков, сделанных в фотоавтоматах, четыре кадра за двадцать пять центов.

МалангаСчитаете ли вы, что благодаря вам масс-медиа изменились?

УорхолНет, я не меняю медиа, я вообще не различаю, где мое творчество, где масс-медиа. Я просто повторяю масс-медиа, используя масс-медиа для моего творчества. Я считаю, что масс-медиа – это и есть искусство.

МалангаВ какой момент вы перестали писать красками и начали печатать свои картины с помощью сеток?

УорхолПримерно в 1962 году, но фоны картин всегда закрашивались вручную до того, как накладывалась шелкографическая сетка. Силуэтные контуры конечного изображения закрашивались, а остальные участки холста изолировались клейкой лентой. Потом, когда краска высыхала, клейкая лента снималась, и шелкографическая сетка накладывалась на нарисованное силуэтное изображение, иногда с неточной приводкой. Я не особенно старался добиться идеальной приводки. Раньше я переживал насчет приводки, но идеальная приводка все равно не получалась никогда, потому что трудно было рассмотреть холст сквозь сетку после того, как я печатал одно изображение и переносил сетку на следующий холст. В общем, я примерно прикидывал, куда наложить сетку, и почти в ста процентах случаев изображение репродуцировалось с почти идеальной приводкой.

МалангаВ чем отличие вашей печатной графики от ваших картин?

УорхолНаверно, вы могли бы назвать картины печатной графикой, но для картин использовался холст. Печатная графика – если мы ее создавали методом шелкографии – всегда печаталась на бумаге. Оттиски может делать любой. Собственно, даже теперь один мальчик в Кёльне напечатал слегка уменьшенные версии моих картин «Мэрилин Монро» и принтов-обоев «Корова». Но его версии тоже выполнены на бумаге, причем у него больше цветовых комбинаций.

МалангаЕсть ли какая-то связь между вашей печатной графикой и вашей работой в кино?

УорхолВ то время я не осознавал, что есть какая-то связь. Тогда для меня это были два разных способа выражения. И до сих пор это два разных способа. Но вы все же указали мне на сходство повторов изображений и там, и сям. Тут я имею в виду ранние фильмы, типа «Спи» и «Эмпайра».

МалангаДа, я помню, как рассматривал на свет фрагмент «Спи» и подмечал, что все кадры – совершенно одинаковые; каждый кадр был статичным, потому что в реальности когда пленка проецировалась, она была статичной. Велико ли в процентном отношении влияние людей, работающих с вами, на ваше окончательное произведение?

УорхолНе знаю. Свои идеи я всегда у кого-то черпаю. Иногда я подгоняю идею под какой-то определенный проект, над которым в тот момент работаю. Иногда я не подгоняю идею. А иногда я использую идею не сразу, но потом могу про нее вспомнить и для чего-нибудь использовать. Обожаю идеи.

МалангаВы используете одни и те же сетки повторно, для последующих оттисков и переизданий?

УорхолСетки, которые я использовал для картин «Цветы» и «Банка супа Campbell’s », никогда больше не использовались повторно – я имею в виду, для портфолио «Цветов» и «Банки супа Campbell’s» . Во-первых, формат всегда был разным. Во-вторых, я никогда не печатал портфолио сам, вручную. Их всегда изготавливали промышленным способом. Я выбирал для них другие цвета.

МалангаПочему вы пользуетесь резиновым штампом?

УорхолЯ не всегда ставлю подпись резиновым штампом; но я обратился к идее резинового штампа с подписью, потому что хотел уйти от стиля. Я считаю, что подпись художника – элемент стиля, а в стиль я не верю. Не хочу, чтобы у моего творчества был стиль.

МалангаА самого себя вы причисляете к медиа?

УорхолОт медиа никто не в силах сбежать. Медиа влияют на всех. Это мощнейшее оружие. Джордж Оруэлл предвосхитил могущество медиа, когда в своем визионерском романе «1984» написал: «Большой Брат следит за тобой».

МалангаКакие у вас планы на ближайшее будущее?

УорхолНичего не делать.

Джин Сигел

ArtNews . Октябрь 1971 года

В 1971 году арт-критик Джин Сигел расспросила одиннадцать художников об их отношении к абстрактному экспрессионисту Барнетту Ньюману. Эти интервью совпали по времени с ретроспективной выставкой Ньюмана, которая состоялась в том же году в нью-йоркском MоMA. Как отмечает во введении к нашей книге Рива Вулф, «художники благовоспитанно рассказывали, как им видится значение творчества Ньюмана. Уорхол тоже говорил о творчестве – посмеивался над абстрактными композициями из вертикальных линий, которые писал Ньюман».

Когда Уорхол пришел в художественную среду, в нью-йоркских кругах прочно властвовали абстрактные экспрессионисты. В книге «ПОПизм» Уорхол не скрывал своей неприязни к кружку «настоящих мачо», чьим штабом служил бар Cedar: «…даже Барнетт Ньюман – такой элегантный, всегда в костюме и с моноклем – был настолько суров, что занялся политикой: в тридцатые годы он баллотировался, скорее символически, в мэры Нью-Йорка [143]. Суровость была частью традиции, она хорошо сочеталась с их неистовым, выстраданным творчеством».

Ньюман, как и Уорхол, пришел в художественные круги поздно. Картину, которую он сам считал своим первым произведением, он написал в сорок три года. В пятидесятых годах все его выставки проваливались, и только в 1963 году его начали замечать, – но в то время его, разумеется, затмили поп-артисты, завоевавшие всеобщее внимание .