Энди Уорхол - Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987)

Э.У.Ничего не изменилось.

П.Т.Почему вы создали «Тайную вечерю»?

Э.У.Потому что Иолас попросил меня сделать «Тайную вечерю». У него есть галерея напротив той, другой «Тайной вечери», и он попросил троих или четверых художников создать «Тайные вечери».

П.Т.Тема «Тайной вечери» имеет для вас какое-то особенное значение?

Э.У.Нет. Это хорошая картина.

П.Т.Что вы думаете о книгах и статьях, где поднимается тема католицизма, – например, «Звездочете» [182]Стивена Коха и статье «Святой Эндрю», опубликованной в Newsweek в 1964 году?

Э.У.Даже не знаю. У Стивена Коха книга интересная… он же сумел написать про это целую книгу. Недавно у него вышла новая книга, я пытаюсь ее купить, чтобы превратить в сценарий. Кажется, она называется «Невеста холостяка» или в этом роде, какое-то дюшановское название. Вы ее еще не читали?

П.Т.Нет, я читал рецензию в The New York Times Book Review.

Э.У.И что там написано?

П.Т.Что книга неплохая.

Э.У.Да? А о чем она?

П.Т.Стивен Кох сам мне ее пересказал. Он сказал, что ее герой – гетеросексуал, фигура а-ля Раушенберг шестидесятых годов, художник с магнетическим обаянием, собирательный образ, в котором есть черты очень многих художников шестидесятых. Его окружает целая свита. Больше я ничего не знаю.

Э.У.Я все собираюсь позвонить ему и выяснить, не мог бы он рассказать мне сюжет и прислать книгу.

П.Т.Кто пишет сценарий?

Э.У.Мы подумали, что, возможно, сами сумеем его написать.

П.Т.Отличная идея. Может быть, вам удастся уговорить реальных прототипов, чтобы они сыграли самих себя?

Э.У.Не знаю. Возможно, получилось бы что-то хорошее.

П.Т.У вас есть сценаристы?

Э.У.Мы только что купили книгу Тамы Яновиц «Рабы Нью-Йорка».

П.Т.Означает ли это, что вы возвращаетесь к производству фильмов?

Э.У.Пытаемся. Но вообще-то мы работаем над нашим видеошоу, его покупает MTV .

П.Т.«Ничего особенного»?

Э.У.Нет, оно называется «Пятнадцать минут Энди Уорхола». Его показали в четверг на прошлой неделе, снова покажут в понедельник, а потом еще два раза покажут – это декабрьский выпуск, а мы сейчас делаем еще один, январский.

П.Т.Вы снимаете эти шоу?

Э.У.Нет, над ними работает Винсент. Винсент Фремонт.

П.Т.Но вы хоть иногда заглядываете в видоискатель камеры?

Э.У.Нет.

П.Т.В чем состоит ваша роль?

Э.У.Я просто беру у людей интервью.

П.Т.Если бы по роману Стивена Коха сняли фильм, кого вы бы сыграли?

Э.У.Не знаю. Сначала мне надо прочесть роман.

П.Т.Деловые люди обычно не рассказывают о сделках, которые еще не заключены.

Э.У.Мне все равно, а если кто-то… всегда найдется другая книга.

П.Т.Сегодня я виделся с Илианой [Зоннабенд] и спросил у нее, о чем лучше у вас спросить, а она сказала: «Не знаю. Для Энди все равноценно».

Э.У.Она права.

П.Т.Как бы вы охарактеризовали эту точку зрения?

Э.У.Не знаю. Если она так сказала, она права. (Смеется.)

П.Т.Звучит по-дзенски.

Э.У.По-дзенски? Что это?

П.Т.В духе дзена.

Э.У.По-дзенски. Хорошее слово. Хорошее название для… моей новой книги.

П.Т.А что вы скажете о своем превращении из коммерческого художника-иллюстратора в настоящего художника?

Э.У.Я остаюсь коммерческим художником. Я всегда был коммерческим художником.

П.Т.Тогда что значит «коммерческий художник»?

Э.У.Не знаю… тот, чьи произведения продаются.

П.Т.Значит, почти все художники – коммерческие художники, только в разной степени.

Э.У.Думаю, да.

П.Т.Лучший коммерческий художник – тот, у кого продается больше произведений?

Э.У.Не знаю. Когда я начинал, искусство катилось под откос. Фотографы теснили тех, кто рисовал иллюстрации и обложки для журналов. А когда мои заказчики взялись нанимать фотографов, я начал выставлять свои работы в галереях. А еще все занимались оформлением витрин. Это привело меня в другие галереи. Я выставил несколько работ в одной витрине, потом в одной галерее.

П.Т.Можно ли провести параллели с текущей ситуацией?

Э.У.Нет, просто эта тенденция так укоренилась, что в наше время каждый день открывается какая-нибудь новая галерея. Художников стало намного больше, и это просто замечательно.

П.Т.Что сталось с представлением, что искусство должно быть высококачественным?

Э.У.Все это искусство – высококачественное.

П.Т.Вы хотите сказать, что все оно равноценно?

Э.У.Ну-у, да, не знаю, не могу сказать…

П.Т.Вам неинтересно делить его на сорта.

Э.У.Да нет, я просто не могу увидеть, в чем разница. Не понимаю, почему одна работа Джаспера Джонса продается за три миллиона, а другая, ну, допустим, за какие-нибудь четыреста тысяч. Обе эти картины – хорошие.

П.Т.В последние несколько лет состав покупателей ваших работ слегка изменился. Для моих ровесников – тех, кому сейчас от двадцати до тридцати, – вы всегда были более значительной фигурой, чем для поколения коллекционеров, которым сейчас за пятьдесят или за шестьдесят.

Э.У.Ну-у, по-моему, сегодня именно молодые ребята, у которых много денег, покупают произведения искусства.

П.Т.И поэтому состав покупателей ваших работ изменился.

Э.У.Ну да, немножко.

П.Т.Насколько для вас важно сохранять контроль над своим творчеством?

Э.У.Я все время загружен работой с тех пор, как начал… с тех пор, как начал работать как художник. Если я не выставлялся в Нью-Йорке, то работал в Германии или делал портреты.

П.Т.Я вот что имею в виду: когда появляется все больше и больше художников и каждый день открываются новые галереи, меняется само понятие «художник». Художник перестает считаться каким-то совершенно особенным человеком. Возможно, более-менее особенный художник – тот, кто более-менее сохраняет контроль над своим творчеством.

Э.У.Не знаю. Такое ощущение, что в каждом году существует какой-то один художник, художник текущего года. Художники, которые появились двадцать лет назад, никуда не деваются. Не знаю, почему так происходит. А теперешние молодые – это всего один художник в год. Они продолжают присутствовать в художественной среде, они просто не…

П.Т.Несколько лет назад вас ассоциировали с несколькими художниками – с Кенни Шарфом, с Китом Харингом.