Энди Уорхол - Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987)

Э.У.Мы по-прежнему дружим.

П.Т.Но я никогда не вижу вас ни с кем из героев этого сезона.

Э.У.Не знаю. О них столько писали. Это было здорово. Я теперь фотографирую. У меня фотовыставка в галерее Robert Miller .

П.Т.А в музее Уитни будет ретроспектива ваших фильмов.

Э.У.Да, возможно, будет.

П.Т.Вас это радует?

Э.У.Нет.

П.Т.Но почему?

Э.У.Эти фильмы кажутся лучше, когда о них говорят, а не когда их смотрят.

П.Т.Ваше творчество всегда было весьма разнообразным, словно у Леонардо. Вы живописец, кинорежиссер, издатель… Как вы думаете, это входит в определение слова «художник»?

Э.У.Нет.

П.Т.Не могли бы вы дать мне определение? Что такое «художник»?

Э.У.Я считаю, что любой, кто что-то делает хорошо, – художник. Например, тот, кто хорошо готовит.

П.Т.Что вы думаете обо всех этих молодых художниках из Нью-Йорка, которые сейчас используют образы поп-арта?

Э.У.Они очень даже неплохие.

П.Т.Повторяется то, что было в шестидесятых?

Э.У.Нет, они что-то делают по другим соображениям. Все эти ребята – такие интеллектуалы.

П.Т.А эра панка вам нравилась?

Э.У.Ну-у, она продолжается. Мне всегда кажется, что она закончилась, но она не кончается. У них в Ritz по-прежнему бывают ночи хард-рока. Вы туда никогда не ходите?

П.Т.Нет. Но панк, как и поп-арт, возможно, никогда не уйдет в прошлое.

Э.У.Наверно, да.

П.Т.Как дела в Interview ?

Э.У.Неплохо.

П.Т.Бюро тиражного аудита вскоре проведет у вас аудиторскую проверку.

Э.У.Да, они ее уже проводят.

П.Т.И что это изменит?

Э.У.Не знаю.

П.Т.Это поможет привлекать больше рекламы…

Э.У.Ага.

П.Т.Какой у вас сейчас тираж?

Э.У.Сто семьдесят тысяч. Журнал становится все крупнее.

П.Т.Какие журналы вы читаете?

Э.У.Да просто все, которые есть.

П.Т.Вы просматриваете все журналы. А художественные журналы читаете?

Э.У.Ага. Смотрю картинки.

П.Т.Давным-давно, в 1964 году, у вас были неприятности из-за использования чужого изображения. Что вы думаете о правовой ситуации вокруг позаимствованных изображений, о ситуации с авторским правом?

Э.У.Не знаю. Это как бутылка кока-колы: когда ее покупаешь, всегда думаешь, что она принадлежит тебе, что ты можешь делать с ней все, что захочешь. Но теперь ситуация немного изменилась, потому что ты платишь еще и залоговую стоимость бутылки. Сейчас у нас та же проблема с портретами Джона Уэйна. Я не хочу в нее вникать, слишком уж утомительно. Я считаю так: если ты покупаешь журнал, ты платишь за него деньги – он твой. Я не злюсь, когда кто-то присваивает мои работы.

П.Т.Вы ничего не предпринимаете в таких случаях?

Э.У.Ничего. Слегка безумная ситуация возникла, когда какие-то люди стали производить картины и подписывать их моим именем.

П.Т.Как вы к этому отнеслись?

Э.У.Они неправильно делали, что подписывали их моим именем, но в остальном мне все равно.

П.Т.Вся эта эпидемия заимствований в конечном итоге сводится к вопросу: «Кто несет ответственность за произведение искусства?» Если и впрямь любой человек вправе создавать картины с одними и те же цветочками, то в процессе куда-то исчезает само понятие «художник».

Э.У.А это хорошо или плохо?

П.Т.Гм, прежде всего скажите, одобряете ли вы производство таких картин?

Э.У.Да, при условии, что мое имя с них уберут. Но когда я воспользовался теми цветками, оригинальная фотография была огромная, а я использовал всего один квадратный дюйм той фотографии и увеличил его.

П.Т.Случается ли, что вы зачарованно останавливаетесь, увидев что-то? Что это могло бы быть?

Э.У.Красиво оформленная витрина… не знаю… красивое лицо.

П.Т.Что вы чувствуете, когда видите красиво оформленную витрину или красивое лицо?

Э.У.Просто уделяешь больше времени тому, чтобы на это посмотреть. Я съездил в Китай, хотя мне и не хотелось, а там съездил посмотреть Великую стену. Ну, знаете, много лет читаешь про нее в книгах. И вообще-то она оказалась замечательная. Она была ну просто… просто… просто замечательная.

П.Т.Вы в последнее время занимались фитнесом?

Э.У.Только что занимался.

П.Т.Какой вес вы теперь выжимаете?

Э.У.Сто пять фунтов.

П.Т.Лежа на скамье? Вы сильный.

Э.У.Нет, это легко. Вы сильнее меня, вы спортивнее, красивее и моложе и одеваетесь лучше.

П.Т.Вам понравилась вечеринка на открытии Tunnel , которую устроила GFT [183]?

Э.У.Я уже бывал там раньше.

П.Т.Вы хотите сказать, в шестидесятых?

Э.У.(Смеется.) Нет. Менеджер или кто-то еще несколько дней назад устроил мне экскурсию.

П.Т.Для «мостовых и туннельных» клуб очень удобный [184]: они смогут приезжать по железной дороге прямо из своего Нью-Джерси.

Э.У.Не знаю, может быть, это я придумал назвать его «Туннелем», или кто-то другой придумал, а мне понравилось, но, по-моему, название хорошее.

П.Т.И в тот вечер на выставку Класа Олденбурга пришла куча народу.

Э.У.Вид у него был счастливый. Очень многие сказали, что вид у него был счастливый. Вообще-то Клас всегда был мне симпатичен. А вы в тот вечер великолепно выглядели. Я много фотографировал вас, в этом вашем новом пиджаке.

П.Т.Да? И как я получился?

Э.У.Снимки пока в проявке. Когда вы ко мне опять зайдете, я вас поснимаю крупным планом.

П.Т.Может быть, для раздела «Открытия» в Interview ? Но у меня пока маловато достижений.

Э.У.Вы могли бы переспать с издателем.

П.Т.Если бы сегодня вы были начинающим художником, вы действовали бы так, как действовали раньше? Или пошли бы другим путем?

Э.У.Не знаю. Я просто усердно работал. Это лишь фантазия.

П.Т.Что лишь фантазия? Жизнь?

Э.У.Ага.

П.Т.А что тогда реально?

Э.У.Не знаю.

П.Т.Наверно, некоторые люди это знают.

Э.У.Серьезно?

П.Т.Вы действительно считаете так, как сейчас сказали, или завтра вы скажете что-то противоположное?

Э.У.Не знаю. Мне нравится подход, когда можно говорить противоположное.

П.Т.Но в этом случае вы не скажете что-то противоположное?

Э.У.Нет.

П.Т.Есть ли какая-то связь между фантазией и религиозностью?