Аркадий Ваксберг - Белые пятна
- Название:Белые пятна
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1987
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Ваксберг - Белые пятна краткое содержание
Белые пятна - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Объяснить это Галине Петровне Ярославской, как и многим другим читателям, задавшим тот же вопрос, я, к сожалению, не могу. Потому что сам не знаю, как и когда произошла вошедшая уже в норму, в правило, в привычное словосочетание подмена понятий.
Помню, пришлось мне несколько лет назад побывать в одной школе. Четверо ее учеников совершили тяжкое преступление, одного педагога — страшно сказать — пришлось уволить за беспробудное пьянство, проверка установила почти поголовное завышение отметок лентяям и лодырям, но когда я спросил нескольких семиклассников, почему они на уроки не ходят и знаниями не блещут, получил разъяснение: «Мы защищали честь нашей школы». И стоящий рядом директор с гордостью подтвердил: «Хорошо защитили! Первое место в районе и по лыжам, и по хоккею».
Это приятно — первое место по лыжам. Но при чем же здесь честь? Какую честьзащитили они, эти неучи, сызмальства убежденные, что сноровистость на лыжне не только избавляет от всех других обязательств, но и возвышает целые организации, за ними стоящие?! Сегодня — школу, завтра — завод, институт, комбинат, а то и целый город, целую область, если не больше…
«Бездуховность, тупая чванливость, торгашеский дух, чувство превосходства, самоуверенность выскочек, которым дозволено все… — продолжала Г. П. Ярославская. — Вот что культивируется в «мышечных детях», и не только мамами-папами, но и тренерами-опекунами.
Вблизи от моего дома два интерната: спортивный и рядовой. У тех, кто в первом, — фирменная спортивная одежда, обувь, их питают высококалорийной пищей, балуют особо вкусными блюдами. Посмотрите на их инвентарь, на их комнаты, постельное белье и т. д. А ведь эти маленькие эксплуататоры государственной щедрости еще только подают робкие надежды! Всё к услугам будущих «идолов»! Дети же из рядового интерната смотрят на них с завистью через забор. Чем они хуже? Тем, что не так умело бьют по мячу?»
Этот мотив звучал в пришедшей почте все явственней, все настойчивей. Авторы писем (среди них было много спортсменов и еще больше болельщиков) относились к спорту с пониманием, уважением, даже любовью, но любая попытка извлечь из голов и секунд несоразмерный моральный капитал и несправедливые материальные блага, привилегии и преимущества вызывала в них чувство протеста. И протест этот был мне глубоко по душе.
«Всегда стыжусь, когда мои коллеги — инженеры, доктора и кандидаты наук, служащие различных отделов — отправляются перебирать картошку на овощных базах, а здоровяки спортсмены от этого освобождаются под очень убедительным предлогом: им нельзя переутомляться перед очередным состязанием». (Из письма ветерана труда Н. Г. Снопко, Минск.)
«На нашем предприятии недавно устроили чествование какой-то подшефной команды мальчишек 16–18 лет, которая выиграла первенство на межобластных состязаниях по волейболу. Сколько было транспарантов, цветов, оваций!.. А речи какие, а речи!.. В зале сидели лучшие люди завода, среди них и те, кто в труднейших, можно сказать, экстремальных условиях сделали возможное и невозможное, чтобы своевременно выполнить свои трудовые обязательства. Их отметили премией. Росписи в премиальной ведомости — вот и все их лавры. Большего, наверно, и не надо. Каково им, однако, внимать трескучим речам и хлопать юным оболтусам, чья победа на волейбольной площадке радует, но отнюдь не приводит в священный трепет? Я слушал речи в их адрес и испытывал чувство жгучего стыда…» (Из письма А. Корнилова, гор. Горький.)
Товарищ Корнилов, и я его хорошо понимаю, устыдился, в общем-то, самой невинной ситуации, где привилегии «юных оболтусов» состояли всего-навсего в неумеренных восторгах не очень разумных шефов. Другие читатели рассказали о ситуациях еще более тревожных, еще менее отвечающих требованиям социальной справедливости и просто здравого смысла. Об освобождении людей цветущего возраста и завидного здоровья от работы и учебы для бесконечного количества тренировок и состязаний; о том, как при распределении жилья проходят вне очереди, наряду с участниками войны и многодетными семьями, члены заводской спортивной команды — молодые люди 20–30 лет (чаще всего они на заводе лишь числятся), что, как ясно любому, не предусмотрено и не может быть предусмотрено никаким законом; о том, как такой же внеочередностью пользуются забиватели голов, они же защитники пресловутой районной «чести», при распределении садовых участков, автомашин и прочих пока еще дефицитных благ.
«Мы с женой, — сообщал мой давний сибирский читатель Алеша Точилин (я с ним в переписке лет восемь, не меньше), — поехали отдыхать по путевке на южную турбазу. В путевке было сказано, что за нами комната на двоих. Вышло все по-другому: я жил в мужском общежитии на двенадцать коек, жена — в женском, правда, только на шесть… В чем же дело? Оказывается, «неожиданно» (пусть даже так!) нагрянула какая-то команда пловцов из Сибири, которым нужно создать «все условия»… Я пошел к директору турбазы объясниться, но понимания не встретил. Знаете, что меня поразило больше всего? Он искреннесчитал меня скандалистом, не желающим уразуметь то, что ясно любому:«Спортсмены приехали, вам русским языком говорят, спортсмены!» Он выкрикивал это так, как будто приехали герои космоса, или герои труда, или полярники, совершившие подвиг… Мне стало интересно: что же это за спортсмены такие, ради которых должны тесниться люди, приехавшие на законный и заслуженный отдых? Оказалось, очередная тренировка пловцов, среди которых не было ни одного выше второго разряда. Зачем их везли за тысячи километров? Неужели ближе нет бассейнов?.. В довершение ко всему разговорился с двумя симпатичными девушками из команды. Оказалось, это просто сотрудницы спортобщества, даже плавать не умеют. В команде остались две вакансии — не пропадать же добру…»
Боюсь, цитатам из писем не будет конца, и все они на одну колодку. Есть над чем призадуматься. Не эта ли атмосфера взрастила Краковцева, убедила его в своей исключительности, создала иллюзию «суперменства»? Не отсюда ли чувство неуязвимости и полное выключение нравственных тормозов?
Разумеется, далеко не все, вокруг кого суетятся ретивые обожатели, преступят закон, а тем более поднимут руку на человека. Конечно не все — единицы. Но от этих «единиц» опасность огромная, да и можно ли подсчитать, какой урон нам сулит любая моральная деформация. Пусть даже и не сопряженная с гибелью человека… Когда первостепенное и, скажем так, не самое первостепенное меняются местами, происходит такое смещение критериев и понятий, которое неизбежно влечет за собой цепную реакцию: вольно или невольно насаждается культ мышц взамен «культа» ума и честной работы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: