Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Хотя агент отверг все наши предложения по работе с ним, мы ничего не имели против того, что он сам будет определять правила работы с ним. С этим можно было смириться, несмотря на несколько уязвленную гордость, осознавая главное: нам опять несказанно повезло!

В сентябре 1987 года Дэвид Мейджор покинул пост директора контрразведывательных программ Совета национальной безопасности при президенте США. На следующий год он вернулся в штаб-квартиру ФБР, которая располагалась в центре Вашингтона в громадном, из цельного железобетона, здании современного дизайна, похожим, как ни странно, на «излишества» советской архитектуры последних лет. В качестве заместителя руководителя управления С-13 ФБР Мейджор, помимо других обязанностей, отвечал за вопросы стратегического и оперативного анализа, разработки политики и бюджета Бюро, а также контрразведывательной подготовки сотрудников.

Роберт Хансен, являвшийся заместителем начальника одного из подразделений С-13, которое занималось анализом деятельности советской разведки на территории США, был первым, кто приветствовал Мейджора, когда тот вышел на работу. Мейджор знал Хансена раньше по предыдущим делам и считал его довольно необычным сотрудником ФБР. Он отмечал несколько странное поведение Хансена, когда тот тихо входил в комнату и спокойно ждал, когда его заметят. Он часто говорил шепотом, что Мейджор относил к несколько преувеличенному вниманию своего подчиненного к вопросам безопасности. Хансен любил пересказывать сплетни и шуточки внутренней жизни Бюро, после сам подсмеиваясь над ними. Как потом скажет Мейджор, Хансен был «веселым парнем». Он никогда не хотел говорить о женщинах, спорте или на другие стандартные темы, которые обычно обсуждаются в коридорах и кафетериях сотрудниками Бюро. Мейджор никогда не видел Хансена в спортзале — этом культовом месте поддержания хорошей физической формы офицеров ФБР. Здесь чаще, чем где-либо в другом месте, в неформальных разговорах между коллегами иногда начинались или завершались серьезные оперативные операции ФБР. Правда, у Хансена тоже был свой шкафчик для одежды и спортивных принадлежностей, но он всегда пустовал. В отличие от подавляющего числа офицеров Бюро, он никогда не носил с собой положенного ему пистолета.

Мейджор любил надевать каждый день новый галстук и иногда вместе с коллегами подшучивал по поводу вкуса каждого к этому виду одежды джентльмена. «Послушай, Боб, я никогда не подозревал, что твои галстуки могут выглядеть как пучок петрушки на шее. Откуда ты их выкапываешь?»

«У меня шестеро детей». Его подчиненный, предпочитавший консервативный стиль одежды, обычно носил костюмы черного цвета, по покрою напоминавшие униформу героев знаменитого голливудского фильма 50-х годов «Сотрудник ФБР». По мнению Мейджора, спокойный, державший, как всякий интроверт, все в себе Хансен больше походил на типичного сотрудника Агентства национальной безопасности — чудаковатого «гения», но с задатками разведчика-профессионала. Мейджор, тем не менее, знал, что его сотрудник умный и способный работник, стремящийся повысить эффективность деятельности ФБР. Меньше всего он был похож на человека, который мог стать агентом русских. А еще Хансен не терпел дураков и не мог уживаться с дураками. Он часто жаловался Мейджору по поводу непродуманной кадровой политики в Бюро, и тот вынужден был себе признаться, что в оценках своих коллег Хансен часто бывал прав.

После разоблачения Хансена многие из его бывших коллег не могли объяснить, как он мог эффективно работать одновременно и на ФБР, и против него. Для Мейджора это не было загадкой. Он понимал, что Хансен хотел быть и считал себя великим магом — волшебником, который запросто мог позволить себе получать и предлагать разведывательную информацию каледой из двух сторон, разделенных рубежами холодной войны. Он имел все воз-молшости это делать, поскольку читал практически все, что приходило с «той» стороны. Являясь руководителем группы анализа, он получал копию каждого документа, добываемого спецслужбами США. «Он был, как соединительная труба, — подумал Мейджор после ареста Хансена. — К нему практически все входило, и все от него выходило». Хансен занимал достаточно высокую должность, чтобы иметь широкий доступ к информации ФБР, и одновременно, будучи заместителем, а не начальником своего подразделения, мог, не имея права на получение некоторых документов, просто их читать.

Как правило, он сторонился внутрислужебных споров и разборок. Однажды Хансен появился в кабинете Мейджора, и тот понял, что сейчас услышит что-то интересное.

— Вы знаете, почему ФБР никак не может одолеть русских? — спросил Хансен.

— Ну и почему же, Боб?

— Потому что Бюро не использует метод «петля OODA» [1] «Петля OODA». OODA — Observation (наблюдение), Orientation (ориентация), Decision (решение), Action (действие) — термин, используемый в ВВС США для характеристики процесса принятия решений пилотами-истребителями. Поскольку в боевых действиях он применяется постоянно, отсюда и название — «петля OODA». .

— Да, пилоты знают об этом, — продолжал Хансен. — Если вы совершенствуете свое воздушное мастерство в школе высшего пилотажа, инструкторы вдалбливают вам в голову, что вы должны видеть обстановку вокруг и реагировать гораздо быстрее, чем тот парень, который вас преследует. Если это вам удается, вы можете быстрее сделать маневр, очутиться сзади и его сбить. Асы понимают, что умение видеть все вокруг, оценивать и быстро реагировать позволяет стать победителем. ФБР — слишком бюрократическая структура. Прежде чем принять какое-либо решение, мы долго что-то изучаем, собираем совещания и т. п. Мы просто погрязли в консультациях, спорах, оценках и пр. Если бы Бюро могло быстро анализировать возникающие ситуации и быстро принимать соответствующие решения, мы могли бы одержать верх над КГБ.

Мейджор подумал, что Хансен прав. Штаб-квартира Бюро представляла собой гигантский бюрократический аппарат. Позже он понял, что Хансен не просто теоретизировал, а высказывал здравые мысли на основе собственного опыта работы. Когда Мейджор ознакомился с материалами судебного разбирательства дела Хансена, он убедился, как быстро — в зависимости от обстоятельств — менял оперативную тактику его бывший подчиненный, то есть делал как раз то, в чем когда-то убеждал Мейджора.

В большинстве разведывательных операций контрразведка обращает основное внимание на свой объект — сотрудника разведки противника, о котором кое-что знает и которого реально видит, а не на агента, с которым тот работает и о котором контрразведчикам в подавляющих случаях пока ничего не известно. Поэтому с точки зрения оптимальных условий безопасности всегда имеет смысл снижать активность разведчика и увеличивать активность агента. Именно это всегда пытался делать Хансен, работая с советской разведкой. Агент использовал метод OODA на практике, каждый раз проверяя ФБР на этом, мы же просто следовали его тактике. Мейджор с сожалением признался себе, что было практически невозможно внедрить этот метод в практику работы такого бюрократического монстра, каким является ФБР. «Но в конце концов Хансену удалось нас убедить».