Николай Соколов - Расследование убийства Российской Императорской семьи

Плюс имело место еще одно обстоятельство, которое, на мой взгляд, сильно повлияло на трагическую судьбу Царской семьи, несмотря на преданность Кобылинского и хорошее отношение некоторых солдат.

Это был денежный вопрос.

Заключенные жили в Царском Селе и в Тобольске за счет правительства. Я не могу сказать, что Императорская семья, жизнь которой была достаточно скромной и до революции, испытывала какое-то стеснение по воле правительства. Но в Тобольске правительство словно забыло о семье и об охранявших ее солдатах. Все письма оставались без ответа и без результата.

Кобылинский показывает: «Деньги уходили, а пополнений мы не получали. Пришлось жить в кредит. Я писал по этому поводу генералу Аничкову, заведовавшему интендантством двора. Бесполезно. Наконец, повар Харитонов стал мне говорить, что ему больше не верят в магазинах, что скоро отпускать в кредит больше не будут».

Кобылинский был вынужден пойти по городу и просить денег на содержание Императора и его семьи. «Я просил, — добавляет он, — Татищева и Долгорукова молчать о займе и не говорить об этом ни императору, ни кому-либо из Императорской семьи».

Я попытался установить причину такой вот забывчивости Временного правительства. По словам Кобылинского, Керенский сказал ему при отправлении из Царского Села: «Не забывайте, что это бывший император. Его семья ни в чем не должна нуждаться». Почему же слово его разошлось с делом? Вот показания Керенского:

«Конечно, Временное правительство приняло на себя содержание Императорской семьи и свиты. Никто мне не докладывал о том, что они терпели нужду в Тобольске».

Показания князя Львова:

«Правительство решало также вопрос о средствах, принадлежавших государям. Они, конечно, должны были жить на свои личные средства. Правительство должно было нести лишь те расходы, которые вызывались его собственными мероприятиями по адресу семьи».

А вот еще слова князя Львова:

«Их личные средства были установлены. Они были небольшими. В заграничных банках оказалось 14 миллионов рублей. Больше ничего у них не было».

Керенский, в свою очередь, показывает:

«Его состояние было меньше, чем предполагалось. Он располагал в сумме всего 14 миллионами рублей, в Англии и в Германии».

Кто бы ни был ответственным за лишения Императорской семьи, сами лишения — это факт.

Показания Кобылинского:

«Все эти истории были тяжелы. Это была не жизнь, а сущий ад. Мои нервы были натянуты до последней крайности. Тяжело ведь было искать и выпрашивать деньги на содержание Императорской семьи. И вот, когда солдаты вынесли постановление о снятии нами, офицерами, погон, я не выдержал. Я понял, что у меня больше нет никакой власти; я почувствовал полное свое бессилие. Я пошел в дом и попросил встречи с Императором. Тот принял меня незамедлительно. «Ваше Величество, — сказал я, — власть выскальзывает из моих рук. С нас сняли погоны. Я не могу больше быть вам полезным. Если вы мне разрешите, я хочу уехать. Нервы у меня совершенно расшатались. Я больше не могу». Император обнял меня, и на глаза у него навернулись слезы. «Евгений Степанович, — сказал он, — от себя, жены и детей я вас прошу, останьтесь! Вы видите, что мы терпим тут. Надо и вам тоже потерпеть». Потом он обнял меня, и мы поцеловались. Я остался и решил терпеть».

Большевики еще более ухудшили финансовую ситуацию. «Я не припоминаю, — показывает Кобылинский, — в какой день я получил телеграмму от комиссара Карелина по бывшему Министерству двора. В ней говорилось, что у народа нет средств содержать Императорскую семью, и что советская власть дает ей только паек для солдат, жилище, отопление и освещение».

Эта телеграмма была получена в Тобольске 23 февраля, и в ней добавлялось, что Императорская семья должна жить по средствам и не может тратить больше 600 рублей в месяц на человека. Это мера привела, естественно, к различного рода сокращениям. «Со стола исчезли, — рассказывает Жильяр, — кофе, сливки, масло. Испытывалась нужда в сахаре…» Пришлось уволить десять слуг.

Второй мерой, предпринятой советской властью, был арест Татищева, Долгорукова, Гендриковой и Шнейдер. Это было объявлено Центральным Исполнительным Комитетом. Письменный приказ был доставлен 12–13 апреля 1918 года одним из солдат, прибывших из Москвы. Но солдаты пошли еще дальше. Они самовольно арестовали всех, кто жил при Императорской семье, не исключая и прислуги. Они изгнали тех, кто жил в доме Корнилова, и переселили их в губернаторский дом.

Последние дни в Тобольске. 22 апреля 1918 года. Приезд комиссара Василия Яковлева, присланного Центральным Исполнительным Комитетом. Первая встреча Яковлева и Кобылинского. Он открывает цель своего приезда в разговоре с Кобылинским. Первая встреча с Императором. Посещение царевича. Его первый контакт с гарнизоном. Отряды из Омска под командованием Демьянова и Дегтярева. Отряды из Екатеринбурга. Заславский. Его попытка заточить Императорскую семью в Тобольскую тюрьму 24 апреля. Борьба Яковлева против него. Он посещает царевича. 25 апреля. Встреча Яковлева с Кобылинским. Цель приезда Яковлева в Тобольск. Его попытка содержать Императора отдельно от императрицы. Протест императрицы. Разговор Их Величеств с Яковлевым. Император считает Яковлева немецким агентом. Его мнение о причинах его перемещения. Внутренние муки императрицы. Ее решение сопровождать Императора вместе с великой княжной Марией Николаевной. Поведение Яковлева после его встречи с Императором. Его поспешность. Яковлев и Кобылинский. 26 апреля. Отъезд Императора, императрицы и великой княжны Марии. Поведение Яковлева. Переезд из Тобольска в Тюмень. 27 апреля. Приезд в Тюмень. Отъезд по железной дороге в направлении Екатеринбурга. Возвращение обратно в Тюмень и отъезд на восток, чтобы перебраться в Европейскую Россию через Омск. Неудача в Куломзино. Обмен сообщениями по прямой линии между Яковлевым и Москвой. Его попытка проехать Екатеринбург. Арест Императора, императрицы и великой княжны Марии в Екатеринбурге. Личность комиссара Яковлева. Выводы.

Заключение в Тобольске закончилось 26 апреля 1918 года. Затем Императорская семья была перевезена в Екатеринбург, где и пришел конец ее невыносимым страданиям.

Что же стало причиной этого переезда? События последних дней, проведенных в Тобольске, стали прологом убийства. Они придают ему в глазах русских людей особое национальное значение. И я буду излагать их в свете этого максимально детально, чтобы выявить правду. Вспомним прошлое.

В первые полтора-два месяца после приезда в Тобольск судьба Императорской семьи находилась в руках полковника Кобылинского. Потом приехали комиссары Панкратов и Никольский, но они были изгнаны 9 февраля солдатами, которые постепенно сделались хозяевами ситуации.