Николай Соколов - Расследование убийства Российской Императорской семьи

«После их отъезда, — говорит Кобылинский, — в нас всех родилось чувство сожаления, грусти, печали. Солдаты чувствовали то же самое; и они с еще большей сердечностью стали относиться к детям».

Яковлев вез государей на вокзал в Тюмень, откуда шли две линии в европейскую часть России: прямая — через Екатеринбург, окольная — через Омск. До Тюмени нужно было проехать 285 верст.

26 и 27 апреля Кобылинский получил две телеграммы, отправленные Лебедевым и Набоковым, двумя солдатами, которых выбрали в числе восьми солдат из Тобольска. Первая была отправлена из село Ивлева, вторая — из Покровского. В них сообщалось, что путешествие проходит благополучно.

Прибытие в Тюмень имело место 27 апреля в 9 часов вечера. Кобылинский узнал об этом из телеграммы, полученной 28 апреля утром. В тот же день вечером была получена вторая телеграмма: «Едем благополучно. Христос с нами. Как здоровье маленького? Яковлев». Телеграмма была подписана так, чтобы не привлекать внимание к государям во время железнодорожного переезда.

Так как и все в Тобольске думали, что конвой движется в Москву, никто не обратил внимание на название деревни, откуда эта телеграмма была отправлена. Гендрикова отмечает в своем дневнике: «Утром 29-го мы получили сообщение, что путешествие проходит в отличных условиях; мы не знали — откуда и куда».

Потом несколько дней ничего не приходило. Лишь 3 мая пришла телеграмма, адресованная отрядному комитету и отправленная одним из солдат. В ней говорилось, что Их Величества находятся в Екатеринбурге. Гендрикова отмечает в своем дневнике: «Пришло известие, что застряли в Екатеринбурге. Никаких подробностей».

«Эта телеграмма, — свидетельствует Кобылинский, — нас всех огорошила. Что такое случилось! Почему в Екатеринбурге? Все были этим поражены, мы же думали, что целью путешествия является Москва».

8 мая вернулись солдаты тобольского отряда, сопровождавшие Их Величества до Екатеринбурга. Все стали слушать их рассказы. Вот что произошло, согласно показаниям свидетелей Кобылинского, Мунделя, Жильяра, Татьяны Боткиной и Эрсберг.

Перед отъездом в Тюмень Яковлев отправил туда своего адъютанта Авдеева с заданием сформировать поезд, который был бы готов немедленно отправиться в путь. До Тюмени он торопил движение, не допуская ни малейшего промедления. Прибыв в Тюмень, 27 апреля вечером, он тут же повез узников в Екатеринбург. Но до приезда туда он узнал, неизвестно каким образом, что его не пропустят далее и задержат. Он кинулся назад в Тюмень и оттуда направился в Омск. Но на станции Куломзино, ближайшей к Омску, его поезд был остановлен и окружен вооруженными красногвардейцами. Ему было сказано, что Екатеринбург объявил его вне закона за то, что он пытается увезти Императора за границу. Тогда Яковлев отцепил паровоз и поехал в Омск, а там имел разговор по прямому проводу с Москвой. Он получил приказание ехать в Екатеринбург.

Однако как только он прибыл туда, его поезд был оцеплен красными. Яковлев отправился в Совдеп, но вернулся оттуда расстроенный. Он предложил солдатам поехать с ним в Москву, чтобы свидетельствовать о произошедшем. Но солдаты тобольского отряда были разоружены и брошены в какой-то погреб. Что же касается Императора, императрицы и великой княжны Марии, то их сопроводили в дом Ипатьева, куда вместе с ними доставили Боткина, Чемодурова, Седнёва и Демидову. Из дома Ипатьева, куда его сначала доставили вместе с остальными, Долгоруков был отправлен в тюрьму. Через несколько дней солдат тобольского отряда выпустили.

Яковлев уехал в Москву. Оттуда он прислал своему телеграфисту в Тобольск следующую телеграмму, которую прочитал Кобылинский: «Собирайте отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия я не отвечаю». Он был неправ в том, что, покидая Тобольск, взял с собой лишь небольшую часть своих людей.

Посреди Гражданской войны невозможно было отыскать этих восьмерых солдат тобольского гарнизона, которых разбросало по России. Однако мне удалось получить некоторые показания и другие доказательства, которым я придаю особое значение.

Среди солдат тобольского отряда был один стрелок — Григорий Лазарев-Евдокимов. Он родился в Тобольской губернии. Когда отряд распустили, он вернулся к себе.

25 августа 1918 года, когда Тобольск был освобожден от большевиков, Евдокимов был мобилизован в Сибири и участвовал в боях против красных. В сентябре 1919 года, во время отступления армии Колчака, он решил перейти к красным. Но его попытка кончилась неудачей, и он был задержан вместе с другими кавалеристами генерала Волкова.

Евдокимов предстал перед военным трибуналом. При допросе он рассказал, что был в составе тобольского отряда. Этим он обратил на себя внимание и был допрошен относительно участия в охране царя.

Я придаю большое значение тому факту, что его допрашивал человек, не имевший никакого представления о всем том, что мне как следователю было известно по делу к тому моменту (сентябрь 1919 года). Я также придаю большое значение тому, что допрашивал Евдокимова малограмотный воинский чин. Эти два обстоятельства придают истине совершенно неожиданный вид. Весь рассказ Евдокимова о том, что он узнал от своих восьми товарищей по поводу попытки Яковлева, совершенно тождественен другим показаниям.

Евдокимов показал, что Яковлев отвез царя в Екатеринбург, а потом, вернувшись назад, отправился в Омск. Но перед Омском вооруженные пулеметами красногвардейцы задержали его. Из Омска Яковлев связался по прямой линии с Москвой и получил приказ передать Императора Екатеринбургскому Совету. Яковлев, прибыв в этот город, вошел в конфликт с Советом, которому он отказался передавать Императора.

Вот мои другие доказательства. Для Императора на вокзале в Тюмени приготовили вагон 1-го класса № 42 поезда Самара — Златоуст. Их Величества разместились там вместе с Яковлевым. Проводником этого вагона был некий Чех. Я не знал, что этот Чех находился на территории Колчака, а посему не сделал никакой попытки отыскать его.

26 ноября 1919 года граф Капнист, офицер генерального штаба адмирала, состоявший при французской военной миссии, ехал из Омска в Иркутск и разговорился с проводником своего вагона. Им оказался Чех. Узнав, что именно он был проводником вагона № 42, в котором ехал император, граф Капнист попросил его рассказать про эту поездку максимально подробно.

Я вновь обращаю внимание на тот факт, что граф не знал всех обстоятельств отъезда из Тобольска. Рассказ Чеха очень похож на рассказы прочих свидетелей. Граф записал этот рассказ и передал мне его во время допроса у меня 21 февраля 1920 года именно в том виде, в каком это было написано в день разговора с Чехом. Яковлев, как свидетельствует Капнист, отделил в поезде Императора от императрицы. Во время всего переезда Яковлев был очень почтителен; он часто входил в купе Императора и вел с ним долгие разговоры. Из разговоров, что ходили среди солдат, Чех, похоже, знал, что царя везут в Москву, чтобы потом отправить его за границу.