Людмила Черная - Записки Обыкновенной Говорящей Лошади

Лиха беда начало! Другой активист, уже не от ЕР, а от партии Жириновского, предложит больным старикам эвтаназию, а родственникам бесплатное погребение этих стариков. Церковь в свою очередь вознесет за них заупокойные молитвы – опять же безвозмездно и в храме Христа Спасителя.

Вы думаете, что это всего лишь моя больная фантазия? Ничего подобного. В годы перестройки, когда у людей уже развязались языки, но многие еще боялись говорить о политике, в «Литгазете» начали обсуждать насущные житейские проблемы. И вот в конце 1990-х в «ЛГ» появилась статья «Планета стариков», вызвавшая лавину откликов. У меня сохранился отклик некой Елены Владимировой «Старость начинает и выигрывает».

Там что ни абзац, то перл: «Старики становятся балластом для экономики». А вот и ужасающее предсказание: «По прогнозам специалистов, в недалеком будущем ожидается самая настоящая эпидемия болезни Альцгеймера… В крупных странах заболевшие будут исчисляться миллионами. В США уже на сегодняшний день каждый десятый 65-летний гражданин болен. У людей в 85-летнем возрасте шанс заболеть (старческим слабоумием. – Л. Ч. ) становится один к двум».

И наконец, вывод: «Некоторые политологи полагают, что человек с выходом на пенсию должен терять избирательные права, то есть право голосовать на выборах. И дело тут не только в старческих болезнях, но и в старческой норме… По коэффициенту интеллекта средний пенсионер лет в семьдесят равен семилетнему ребенку. А детям голосовать не дают. Оставить старикам право на голосование – значит обречь мир в лучшем случае на будущий застой, в худшем – на катастрофу…»

И, глядите, уже в 2012 году кто-то предложил проверять у психиатров чиновников, переваливших за шестьдесят лет. Ведь у них «могут возникнуть возрастные изменения и нарушения».

Я что-то не понимаю: после шестидесяти лет гражданина нашей страны можно за здо́рово живешь сволочь к психиатру? А с какого возраста разрешат сажать в психушку?

И все же я оптимистка – не сомневаюсь, что движение за вытеснение стариков из жизни не станет массовым. Старики ныне не такие запуганные, как при Советах. Вставив себе зубы – а наличие зубных протезов у старых людей я считаю одним из главных достижений путинского режима, – дедули и бабули начнут борьбу за выживание. Выйдут на митинги, организуют марши протеста.

Однако все это в светлом будущем… Ныне вопрос стоит не так остро. Пока еще в мире существует противоположная тенденция – желание продлить человеческую жизнь. Правда, в РФ сейчас не до этого. Наша элита сравнительно молода. Еще не успела натешиться своими миллиардами, яхтами, замками, охотой, любовницами… Планы ученых насчет расшифровки генома человека или тайны стволовых клеток – что, быть может, даст (или не даст) шанс жить дольше когда-нибудь кому-нибудь – нас особенно не волнуют! Это вам не Штокмановское месторождение… Увы!

А пока что все кому не лень дают старикам полезные советы. Недавно прочла в газете, что «…сегодня единственный реальный способ продления жизни – жесткая низкокалорийная диета, активизирующая гены долголетия».

Заметим, диета – «единственный» способ обеспечить себе долгую жизнь при наличии генов долголетия. А если они отсутствуют? И кто гарантирует, что если ты ешь по утрам мокрые мюсли, а потом в обед – гречневую кашу вместо отбивных и сырую морковь плюс кислое яблоко вместо жареной картошки плюс соленый огурец, то не заболеешь раком в пятьдесят лет и тебя не разобьет паралич лет в шестьдесят пять? Никто!

Как известно, Черчилль не отказывал себе в еде. Был толстый выпивоха и заядлый курильщик. И что же? Прожил девяносто один год. А вот большой ученый Мечников, лауреат Нобелевской премии 1908 года, вроде бы нашел эликсир долголетия – кислое молоко, – но прожил всего семьдесят один год, на двадцать лет меньше жирного Черчилля, не выпускавшего изо рта сигару.

И еще мне вспоминается мой собственный отец, никому неизвестный, скромный инженер. Его лечил академик В. Н. Виноградов, который был не только лечащим врачом моего папы, но и лечащим врачом самого Сталина (большевики так и не заставили старых врачей отказаться от собственной практики – приема пациентов за деньги на дому). И вот когда Виноградова после смерти Сталина выпустили из Лубянской тюрьмы, куда его посадил тот же Сталин – кому же еще могло прийти в голову объявить видных врачей убийцами и агентами Джойнта? – когда, повторяю, бывший фигурант знаменитого «дела врачей» Виноградов вышел на волю и мой отец посетил его, Виноградов сказал: «Борис Ефимович, я четверть века запрещал вам есть мясные бульоны. Я был не прав. Ешьте мясные бульоны на здоровье».

И мой отец, который и в восемьдесят шесть лет любил вкусно поесть, ужасно сокрушался, ныл как ребенок, вспоминая не съеденные по вине академика наваристые мясные супы.

В ранней молодости я прочла в учебнике по истории – кажется, в учебнике Иловайского – фразу, которая показалась мне тогда смешной: «Римский папа Бонифаций VIII умер от огорчения»… Ха-ха! Мне, просвещенной комсомолке, казалось, что люди умирают только от каких-то сугубо материальных причин, а огорчение – это нечто эфемерное. Под микроскопом его не увидишь! Теперь я не так уверена в том, что от огорчения нельзя умереть! Наоборот, склонна думать, что именно огорчения, неприятности и обиды убивают людей.

Может быть, поэтому я никаких диет не придерживаюсь. И еще: если отличный врач Виноградов ошибался, если ошибался Мечников, то почему не предположить, что и нынешние диетологи могут ошибаться?

Кроме того, все известные мне диеты почему-то злобно-агрессивно-запретительные. Запрету подвергается вкусная еда, а еда невкусная объявляется полезной.

Но хватит о глупых советах и о еде.

В начале этого эссе, поиграв в игру «что было бы, если бы», я призналась, что весьма довольна своим местожительством. Довольна, что и в старости осталась в РФ на постсоветском пространстве. Более того, считаю, что мне повезло. Подтверждаю – все так и есть.

Прежде всего, повезло в том, что свершилось почти невероятное: я пережила советский красно-коричневый режим, который, как каждый тоталитарный режим, считался как минимум тысячелетним.

Даже после смерти Сталина, когда людям уже не грозил ежеминутно ГУЛАГ, пытки, казнь по приговору трибунала или «троек», даже после этого жизнь простых людей продолжала быть опасной и отвратительной. Вокруг царили ложь и лицемерие.

Что бы ни происходило со страной и со всеми ее жителями, нам следовало ликовать и кричать «ура!». И так все семьдесят пять лет советской власти, которые, увы, совпали с семьюдесятью пятью годами моей жизни, и притом с лучшими и самыми продуктивными.