Дейв Каллен - Колумбайн [litres]

Эрик сделал по меньшей мере три попытки завербовать Криса Морриса, хотя в то время Крис этого не понимал. Некоторые из предложений Эрика были сделаны в форме «шуток».

«Тебе не кажется, что было бы клево прихлопнуть всех наших качков?» – спросил Эрик в боулинге. Впрочем, зачем останавливаться на качках? Почему бы не взорвать всю школу? Разве сделать это трудно? Крис решил, что Эрик шутит, но ему это все же не понравилось.

Да ладно, сказал Эрик. Можно было бы поставить взрывные устройства на электрогенераторы – тогда здание взлетело бы на воздух.

Крису это надоело, и он, повернувшись, заговорил с кем-то другим.

Для тех, кто желает совершить массовое убийство, это стандартный прием вербовки, объяснил Фузильер. Предложить идею и, если к ней не проявляют интереса, обратить все в шутку; если же собеседник загорается, то вербовщик делает следующий шаг.

Когда Крис впоследствии рассказал о шутке Эрика насчет убийства качков, многие приняли это за мотив. Но Эрик был куда более хитрым вербовщиком. Он всегда ориентировался на аудиторию. И, как правило, верно оценивал ее желания. Когда он предложил убить качков, это вовсе не означало, что в качестве мишени он выбрал их, это показывало, что, по его мнению, эта идея могла бы понравиться Крису.

Разумеется, Эрик с удовольствием поубивал бы и тех, кто увлекался спортом, заодно с черномазыми, латиносами, педерастами и всеми прочими группами, которые он поносил.

От Дилана утечки шли направо и налево. Он несколько раз демонстрировал на людях бомбы, сделанные из обрезков труб. И чем ближе была дата нападения, тем подобное случалось чаще. О том, что у Эрика и Дилана есть огнестрельное оружие, знало множество людей. И о бомбах тоже. Эрик и Дилан взрывали их все больше и со все большей дерзостью посвящали в свой секрет других.

В феврале или марте Эрик проговорился о еще более страшной вещи – о напалме. Это случилось во время вечеринки в доме Робин. Эрик не дружил с Заком после того, как они разругались прошлым летом, но ему было кое-что нужно. У него не получалось изготовить напалм по тем рецептам, которые были доступны в сети, а Зак хорошо разбирался в подобных вещах. И Эрик считал, что Зак как раз тот человек, который может помочь.

Эрик с дружелюбным видом подошел к Заку, спросил, как дела, и непринужденно поболтал с ним. Они говорили о будущем.

Зак и Эрик ушли с вечеринки в одно и то же время и поехали в супермаркет. Зак купил газировку и шоколадный батончик и стал ждать Эрика на парковке. Эрик вышел из магазина и показал свои покупки: газировку и коробку отбеливателя. Отбеливатель? Зачем ему отбеливатель? – спросил Зак.

Эрик сказал, что он собирается «попробовать сделать одну штуку».

Какую?

Напалм. Эрик сказал, что собирается попробовать изготовить напалм. Зак знает, как его делать?

Нет.

После убийств Зак поведал детективам эту историю, но в первый раз он солгал. Он описал вечеринку у Робин, но о напалме промолчал. Потом он согласился пройти проверку на детекторе лжи и перед тем, как на него надели датчики, признался и в остальном. По его словам, разговор на этом и закончился и потом он больше не говорил ни о напалме, ни о стволах – ни с Эриком, ни с Диланом, ни с кем-либо другим. Результаты теста на полиграфе были неоднозначны.

Эрик также попросил Криса подержать напалм у себя дома. На «подвальных пленках» Эрик и Дилан шутили на этот счет: «Лучше бы напалму не замерзать в доме одного чувака». Вначале они не говорили, кого имеют в виду, но позднее упомянули «дом Криса Пиццы». Хитро. (Крис Моррис позднее рассказал полиции, что речь действительно шла о нем и что он отказался.)

Совсем не осталось времени. Эрику надо было еще столько всего сделать. Он составил список дел, назвав его «дерьмо, которое нужно сделать». Оставалось все-таки найти способ изготовить напалм, приобрести еще больше патронов, раздобыть лазерный прицел, потренироваться, приготовить взрывные устройства и решить, в какой момент они с Диланом убьют больше всего людей. Один из пунктов этого списка – «переспать» – так и остался невыполненным.

2 апреля Эрику позвонил штаб-сержант Марк Гонсалес и предложил вступить в морскую пехоту. Эрик сказал «может быть», и они побеседовали еще несколько раз.

Тогда же, в апреле, он снова вернулся к «Книге Бога». Прошли месяцы; много чего произошло. У Эрика были наготове тридцать девять мелких бомб, которые он называл «сверчками», двадцать четыре бомбы из обрезков труб и все четыре ствола. И он закончил дневник. Все готово.

Эрик встретился с сержантом Гонсалесом. На эту беседу он надел черную футболку с изображением группы Rammstein, черные брюки и черные армейские ботинки. Он прошел отборочное испытание, получив средний балл. Сержант попросил Эрика описать себя, выбрав несколько табличек с чертами характера. Тот выбрал «хорошую физическую форму», «лидерские качества и уверенность в себе» и «самодисциплину и саморегуляцию поведения». Эрик думал о том, чтобы пойти в морскую пехоту, и говорил об этом с родителями. Он даже согласился, чтобы сержант Гонсалес приехал к нему домой и познакомился с родными.

Не совсем понятно, чего Эрик хотел добиться. Вероятно, он руководствовался сразу несколькими мотивами. Он всегда любил представлять себя в роли морского пехотинца, так что, возможно, перед смертью ему захотелось насладиться этим шоу. Кроме того, ему была нужна информация: все никак не получались бомбы с часовым механизмом и напалм. Он сказал Гонсалесу, что его интересует обучение применению различных видов оружия и взрывному делу, и задал множество вопросов. Но главным его желанием, по всей вероятности, было добиться, чтобы родители, которые постоянно донимали по поводу будущего, оставили его в покое. Две недели спокойствия. Передышка для маневра.

Следующую видеосъемку Эрик осуществил в одиночку, ведя машину и поставив камеру на приборную доску. Он включил громкую музыку, поэтому многое из того, что он сказал, невозможно разобрать. Он говорил о тех, кто работал с ним в пиццерии, и извинялся за то, что вскоре должно произойти. «Простите, ребята, но я обязан был это сделать». Ему будет их не хватать. Ему будет здорово недоставать его босса, Боба, который как-то раз напился на крыше вместе со всеми ними.

Эрик все не мог решить, когда именно устроить атаку на школу: до или после выпускного бала? «Странное чувство, когда знаешь, что через две с половиной недели умрешь», – сказал он.

9 апреля у Эрика был день рождения. Ему исполнилось восемнадцать лет, и он официально стал взрослым. Чтобы отпраздновать, он и его товарищи собрались там, где тусовались всегда.

Несколькими днями раньше или позже их приятельница видела, как, сидя в школьном кафетерии, Эрик и Дилан склонились над какой-то бумажкой. Что это у них, спросила она. Они попытались спрятать бумажку. Девушка и бровью не повела, а потом вдруг схватила листок со стола. Это оказался нарисованный от руки план столовой, на котором было обозначено местонахождение камер видеонаблюдения. Это странно.