Сергей Батурин - «Ваш во имя революции»: Рассказ о Джеке Лондоне

Но, как это часто бывает с истинным художником, его замыслы неожиданно претерпели изменение: ему захотелось написать рассказ о собаке. Еще раньше, в июне 1902 года, журнал «Космополитен мэгэзин» опубликовал рассказ Лондона «Батар» — историю «ожесточенной пятилетней войны» между собакой по кличке Батар и ее хозяином Черным Леклером. Столкновение этих двух «сущих дьяволов» — четвероногого и двуногого — привело к гибели обоих. Необычная и жестокая история воссоздавала нравы в тех краях, где правил «закон палки и клыков». Палка, конечно, была в руках человека, а клыки принадлежали собаке. Единоборство собаки с человеком почему-то не выходило у Джека из головы, и он хотел написать еще один рассказ, благо во время пребывания на Клондайке он наслышался множество подобных историй. Работа захватила писателя. Замысел вылился в повесть, получившую название «Зов предков».

Он отправляет ее в массовый иллюстрированный журнал «Сатердей ивнинг пост» («Субботняя вечерняя почта»), который сразу же принимает повесть к печати. Заметим в скобках, что журнал этот просуществовал до начала семидесятых годов нашего века, когда и прекратил свое существование под бременем все растущих расходов. В начале же века журнал был в зените своей популярности, задавая тон среди многочисленных журналов страны, рассчитанных на широкого читателя.

Название повести не понравилось редакторам журнала. Тогда Лондон, который также сначала был далеко не в восторге от этого названия, предложил другое — «Спящий волк». Но это название понравилось редакторам еще меньше, и в конце концов повесть увидела свет в июне — июле 1903 года под своим первоначальным названием. Лондон надеялся на полученный гонорар отправиться в путешествие по Южным морям, но львиная доля его ушла на уплату долгов, а на оставшиеся он приобрел парусный шлюп с хорошей каютой. Теперь он снова сможет бороздить на своем «Спрее» («Морской прибой») воды Сан-Францисского залива, как он любил это делать в годы ранней юности.

В договоре с издательством «Макмиллан» повесть «Зов предков» не упоминалась, ибо в начале декабря 1902 года Лондон и понятия не имел, что станет писать эту повесть. Правда, в январе 1903 года, когда работа над повестью была в самом разгаре, его посетил Бретт. Но разговор никак не коснулся повести, и Джек постеснялся предложить Бретту еще одну свою книгу. Однако законченную работу он все же счел своим долгом отправить Бретту. Тому новая работа Лондона понравилась, но он был далеко не уверен, что повесть сможет завоевать признание «сентиментальной публики, с восторгом заглатывающей Сетона-Томпсона». Вероятно, поэтому он предложил Лондону несколько необычную сделку: не заключать договора на право получения определенного процента от стоимости проданных экземпляров, а продать ему право издания за единовременную выплату в размере двух тысяч долларов. Джек тут же телеграфировал свое согласие. Еще бы! Ни одна книга до этого не приносила ему такого большого гонорара. Джек был уверен, что это — одна из самых удачных его сделок. Как глубоко он ошибался!

В повести рассказывается о собаке по кличке Бэк, широкогрудом псе с длинной шерстью и белыми клыками, в котором «прошлое смыкалось с настоящим, и, как мощный ритм вечности, голоса прошлого и настоящего звучали в нем попеременно, — это было как прилив и отлив, как смена времен года». История одичания Бэка, его ухода от человека в волчью стаю — это жестокая история борьбы за существование в мире, где «не знали других законов, кроме закона дубины и клыка». Написанная просто и незамысловато, она в то же время пронизана тем подлинным художественным видением, которое отличает лучшие произведения Лондона.

Десять тысяч экземпляров первого тиража повести разошлись в первый же день, и ее автор вкусил всю сладость и опьянение славы. Теперь-то Джек начал понимать, что его договор с издательством «Макмиллан» был не настолько выгоден, как ему казалось поначалу. Повесть эта могла стать для него настоящей «курицей, несущей золотые яички», не продай он ее до того, как она снесла свое первое золотое яйцо. Но договор был заключен, и хотя Бретт прекрасно понимал всю его несправедливость для автора, он категорически отказался пересмотреть условия договора, чтобы не создать опасного для издателей прецедента.

Весьма строгая в своих литературных оценках газета «Нью-Йорк сан» назвала «Зов предков» «удивительно совершенным произведением, книгой, которую еще долго будут обсуждать». Другие органы печати причисляли повесть к «классическим произведениям американской литературы». Профессора Калифорнийского университета включили повесть своего бывшего студента в список обязательных для чтения произведений. Одним словом, на этот раз успех Джека Лондона был полным.

В американском литературоведении бытует традиция вычитывать в повести то, чего в ней нет. Например, утверждается, что Лондон сознательно писал повесть как бы в нескольких измерениях. Первое измерение — повествовательное, собственно превращение Бэка в вожака волчьей стаи, получившего прозвище Злой дух Собаки.

Второе измерение — биографическое, оно будто бы передает чувства и переживания самого автора, поднявшегося со дна жизни до вершины славы, то есть в аллегорической форме повествует о борьбе человека с враждебным ему окружением. Сам Лондон заявлял по этому поводу: «Каюсь, но я и не подозревал ни о чем похожем в то время. Ничего подобного не входило в мои намерения».

Третье измерение повести является философским и служит якобы художественной иллюстрацией к различным теориям «социального дарвинизма». В подтверждение ссылаются на такое, например, место в повести: «Милосердия первобытные существа не знали. Они его поэтому принимали за трусость, и подобная ошибка влекла за собой смерть. Убивай или будешь убит, ешь или тебя съедят — таков был первобытный закон жизни».

Некоторые исследователи творчества Д. Лондона считают, что, хотел этого автор или нет, «Зов предков» явился своеобразной реакцией писателя на все те ужасы капитализма, с которыми он столкнулся в лондонских трущобах. Создавая примитивный и жестокий мир, писатель пытался уйти от «невыносимой реальности борьбы за существование в капиталистическом обществе, как он ее наблюдал в трущобах Лондона». Мы считаем, что все эти рассуждения продиктованы прежде всего стремлением придать повести социальный подтекст, наличие которого, как мы отмечали выше, сам автор отрицал.

Перед читателями повести, которые в большинстве своем влачили однообразное существование в тысячах провинциальных городишек США, неожиданно открылось незнакомое им доселе «царство грез, в котором было место для героизма и подвига». Причем подвиги эти совершались вроде бы в реальных условиях повседневной жизни, которая неожиданно получала совершенно иную окраску. Огромная аудитория читателей готова была с благодарностью отвлечься на несколько часов от повседневной борьбы за существование и погрузиться в мир сильных героев и жестоких страстей, встающий со страниц книг молодого писателя.