Игорь Ефимов - Феномен войны

Если все пути к осуществлению свободы исчерпаны, если алкоголь и наркотики перестают помогать, у человека всегда остаётся последний вариант: самоутверждаться через преступление.

Да, как огонь может нести нам и спасительное тепло, и убийственный пожар, точно так же и страсть к самоутверждению может выразиться не только в творческой энергии, но и в самых разрушительных деяниях. Она пронизывает дух соперничества, порождающий зависть одних и высокомерие других. Она толкает человека тиранствовать над женой и детьми, унижать сослуживцев, мучить животных. От сдирания скальпов американским индейцем до стрельбы по одноклассникам и сослуживцам, от браунингов анархистов до бомб джихадистов — всюду мы видим многоликую маску страсти самоутверждаться любой ценой.

Решаясь на преступление, ты вступаешь в противоборство не с жертвой его, а со всей могучей правоохранительной системой государства и можешь гордиться мощью выбранного тобою противника. Ты можешь быть абсолютно уверен в свободе своего выбора, а это всегда придаёт ореол полной независимости. Недаром образ преступника так часто окрашен почтительным интересом поэтов и писателей. Макбет у Шекспира, Карл Моор у Шиллера, Фауст у Гёте, Печорин у Лермонтова, Жюльен Сорель у Стендаля, Жан Вальжан у Гюго — все они подсвечены глубоким сочувствием авторов. Цветаева была зачарована реальными разбойниками — Разиным и Пугачёвым, сочинила разбойника Егорушку («Ухитримся-ка, Егор, жить поплоше. / Удавиться нам от жизни хорошей»), [7] Марина Цветаева. «Егорушка» ХХХХ да и сама с гордостью принимала участие в разбойничьих налётах большевистских продотрядов на разорённые гражданской войной русские деревни. [8] Марина Цветаева. «Вольный проезд». Избранная проза в 2 томах (Нью-Йорк: Руссика, 1979), т. 1, стр. 48. О Маяковском и говорить нечего — он просто упивался всеми видами погрома. («Выше вздымайте на фонари окровавленные туши лабазников!») [9] В. В. Маяковский. «Облако в штанах». В сборнике «Стихи о любви» (Москва: Гос. изд. художественной литратуры, 1959), стр. 88.

Для нашего исследования особенно важными и поучительными должны оказаться примеры преступлений, совершаемых «бескорыстно», когда ради утоления страсти к самоутверждению человек идёт на риск сурового наказания, не получая при этом никакой материальной выгоды.

Что двигало богатой голливудской звездой, которая раз за разом попадалась на мелком воровстве в супермаркетах? Неизвестным отравителем, подкладывавшим ядовитые пилюли в бутылочки с аспирином на полках аптек? Другим негодяем, засовывавшим бритвенные лезвия в яблоки на лотках фруктовых лавок?

Наступление электронной эры распахнуло бескрайние возможности перед любителями безнаказанно гадить ближнему. Можно запустить вирус в сотни чужих компьютеров и упиваться мыслью о том, какую горечь ты доставил людям, утратившим плоды многолетних трудов. Можно анонимно сеять клевету и ложь, которую твои жертвы долго не смогут смыть с себя. Одна мамаша, недовольная поведением одноклассницы своей дочери, вступила с ней в переписку по интернету, изображая влюблённого молодого человека, а когда та поддалась и ответила на виртуальную влюблённость, принялась осыпать изощрёнными оскорблениями и насмешками и довела несчастную девочку до того, что она покончила с собой.

Как правило, полиции и прессе удаётся отыскать те или иные мотивы для громких убийств, волна которых катится по Европе и Америке в последние десятилетия, как эпидемия. Стрельба по знаменитостям, скорее всего, случается в погоне за мировой славой, и Ли Харви Освальд, Чарльз Мэйнсон, Марк Чепмен, Джон Хинкли получили её в избытке. Воспалённая эротика толкала на серийные убийства Теда Банди, Джеффри Дамера, Ричарда Рамиреса, Андрея Чикатилло. Расовая вражда часто лежит в глубине трагедий, в которых чёрный расстреливает белых пассажиров в вагоне поезда, а белый подросток — чёрных молящихся в церкви. У Тимоти Маквея, взорвавшего административное здание в Оклахоме, Теда Качинского, рассылавшего бомбы по почте, Андерса Брейвика, расстрелявшего сотню иммигрантов на норвежском острове, были экстремальные политические идеи.

Плюс к этому все они жаждали самоутвердиться любой ценой, скажем мы.

И подтверждение этому найдём в бесконечной летописи убийств, в которых так и не удалось отыскать никакого другого мотива, которые совершались в «лабораторно очищенном» виде. Без всякой корысти убивал и калечил женщин Давид Берковиц (по кличке «Сын Сэма», 1977). Мы до сих пор не знаем, чего добивались члены секты Аум Синрикё, пустившие ядовитый газ зарин в Токийское метро (1995), что стоило жизни нескольким десяткам и тяжёлого отравления — тысячам пассажиров. Два чёрных снайпера, принявших мусульманство, расстреливали из гнезда в багажнике автомобиля жителей Вашингтона (2002) без разбора, даже не видя их лиц, не зная, белые они или чёрные, мусульмане или «неверные». Немецкий пилот, намеренно разбивший пассажирский лайнер в Альпийских горах (2015), не удостоил мир никакими объяснениями.

Некоторые убийцы всё же дают откровенные показания о том «чистом» наслаждении, которое приносит им злодейское деяние.

Ричард Рамирес: «Я люблю убивать людей, убил больше двадцати. Люблю смотреть, как они умирают. Выстрелю им в голову или зарежу хлебным ножом и смотрю, как их лица покрываются смертельной бледностью. Люблю всю эту кровищу. Вам не понять меня… Я за пределами добра и зла». [10] Cyriax, Oliver, Wilson, Colin & Damon. Encyclopedia of Crime (Woodstock & N.Y., Overlook Press, 1993), p. 361.

Генри Джек Эббот: «Ты всадил нож в его грудь по рукоятку. Он говорит “за что?” или “нет”. Ничего больше. Через нож твоя рука ощущает трепет его жизни. Ты переполнен чувством нежности… Ты уже загнал нож в него несколько раз, не отдавая себе отчёта в этом. Опускаешься на пол вместе с ним, чтобы прикончить. Это всё равно что резать масло — никакого сопротивления. В конце они всегда произносят одно и то же слово: “пожалуйста”. И у тебя возникает странное ощущение, будто он молит тебя не о пощаде, а о том, чтобы ты завершил суровый акт как мастер… Все твои чувства в этот момент вознесены на необычайную высоту.» [11] Abbot, Henry Jack. In the Belly of the Beast (New York: Random House, 1981), p. 76.

Эббот самоутверждался убийствами, а знаменитый писатель Норман Мэйлер выбрал — решил — самоутверждаться, затеяв кампанию по его освобождению из тюрьмы. Он применил безотказный в интеллектуальной среде аргумент — «общество виновато в совершённых преступлениях» — и добился своего. Через три месяца после выхода на волю Эббот зарезал молодого официанта в ресторане. Повод: тот сказал ему, что туалет за баром — только для служащих.