Клаус Хольцманн - Россия. Снова эксперимент

Примерно такое же впечатление произвел лозунг Медведева «Россия, вперед!», обозначенный в одноименной статье. Уж слишком это напоминало рулады бравого солдата Швейка (вперед на Белград!). Непонятно, где узрел президент базу для такого рывка. Ведь экономическая система не изменилась принципиально, а лишь стабилизировалась в результате многолетних усилий Путина. И тут вдруг призыв к такому резкому рывку вперед. На одной «нефтяной игле» можно лишь подлечить экономику, но далеко вперед ее не двинуть. Но президент на этом не успокоился, сел на нового конька — модернизацию. Вроде с большим энтузиазмом, что отразил в своей статье «Послание на хутор дедушке» А.Муртазаев [121]: «…фантастические перспективы развития России наметил в своем послании президент Медведев: «Мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, полезные людям», «Построим настоящую Россию — современную, устремленную в будущее молодую нацию, которая займет достойные позиции в мировом разделении труда». Правда, и он не объяснил, как мы всего этого достигнем. Неповоротливая и коррумпированная вертикаль власти тут явно не помощник, в таких условиях модернизировать страну очень сложно. Можно сказать, просто невероятно. Поэтому многие отнеслись к словам Медведева, как к программе КПСС». Пожалуй, автор статьи чересчур резко отозвался о вертикали власти, но сути самого вопроса это не меняет. Непонятно, какими способами власть может заставить частный бизнес модернизировать свое производство. Не методами же сталинский коллективизации. А российский частный предприниматель не видит стимулов к модернизации, он привык извлекать прибыль другими, побочными способами и только сегодня, а не в далекой перспективе. Поэтому свои средства в модернизацию он вкладывать не будет. Если же его субсидирует государство, то неизвестно, куда и на что эти деньги уйдут. Остается модернизировать лишь государственные корпорации, о которых так брезгливо отозвался выше Медведев. Но основы их составляет сырьевой сектор, модернизация которого (если она нужна) погоды не сделает. Тот же автор в том же еженедельнике спустя год пишет, что Медведев «…восторженно произносил, что с каждым днем (!. — К. X.) процесс модернизации набирает силу. Но после пожара пахло жареным» [124]. Речь шла о лесных пожарах, которые в то лето охватили значительные пространства, и автор пишет о том, что противопожарной техники не хватало, а та, что была, частью оказывалась в нерабочем состоянии. Как видно, в то время модернизация еще не успела затронуть производство противопожарной техники. Но как вообще можно ощутить прогресс в проведении модернизации в течение одного дня? Разве что в приливе восторга.

А вот как оценивает процесс модернизации другой германский русскоязычный еженедельник [99]: «…проект медведевской «модернизации»… носит отчетливо имитационный характер и служит единственной цели — подновить декорации, сохранив природу режима авторитарной клептократии». И в самом деле, иностранные специалисты, тесно связанные с российским бизнесом, несмотря на все старания, следов модернизации не обнаружили. Зато прочувствовали возросший уровень коррупции. Но Медведев обратил свои взоры и на эту сторону российской жизни. Вот что пишет по этому поводу та же «Европа-Экспресс» [101]: «31 июля 2008 года он утвердил «Национальный план противодействия коррупции»; «…президент настаивал на необходимости воздействовать не только на тех, кто берет взятки, но и на тех, кто привык их давать. По мнению Медведева, вина дающего ничуть не меньше, чем вина берущего. Или вымогающего». Не совсем понятно только, что нового содержит это «мнение». Но продолжим текст статьи: «Президенту потребовалось два года на то, чтобы осознать всю наивность идеи победить коррупцию. 14 июля на заседании Совета законодателей Дмитрий Медведев публично признал, что никаких значительных успехов (если таковые вообще были. — К. X.) в инициированной им борьбе не достигнуто». Во всех мероприятиях Медведева, пожалуй, единственным самостоятельным шагом оказалось отстранение Ю. Лужкова от должности мэра Москвы.

При всех неуспехах действий Медведева, как и прежде Путина, не следует преувеличивать степень их вины. Основная вина ложится на систему, которая была создана не ими. Разница лишь в том, что Путину иногда сопутствовал успех, как раз и вопреки системе. Нельзя обойти молчанием то обстоятельство, что годы президентства Медведева высветили одну серьезную проблему. Она касается структуры власти. В большинстве передовых стран институт президентства в значительной степени девальвирован. Он сохранился в США, где является традицией со времени обретения независимости. Там президент пользуется всей полнотой власти, но нет должности премьер-министра (при том построении власти она не нужна). Европа пошла еще дальше. Там страной управляет премьер-министр, а президенту отводятся ограниченные функции представительской роли, соблюдения Конституции, подписание важных документов. Причем в странах, где еще сохранилась декоративная монархия (Англия, Швеция, Нидерланды…), должность президента вообще отсутствует, его функции переданы монарху. Такова система государственного устройства почти всех стран Европы, кроме расточительной Франции и стран бывшего восточного блока. Аппарат президента там состоит из ограниченного числа чисто технических работников и не идет ни в какое сравнение с Администрацией Президента России, этой всемогущей организации, обладающей громадной собственностью, штатом обслуживающего персонала, санаториями и другими атрибутами комфорта. И все это в стране с заметным количеством нищего населения. Как и при Ельцине, так и при Путине, глава Администрации имел неизменно высокий статус в принятии важных решений, а такие влиятельные ее члены, как И.Сечин и В.Сурков, вмешивались в работу правительства, пока сами не стали министрами. И все эти «игры» осуществляются за счет российских налогоплательщиков. Мало того, президентами обзавелись все автономии. Это уже просто неприлично по отношению к центральной власти. Россия — единственная страна в мире с таким обилием президентов. Но мог ли Путин, управляя страной в качестве премьера, обойтись без дублирования власти президентом? Ответ напрашивается сам собой: вполне. Понятно, что ожидать в этом вопросе каких-либо подвижек от власти не приходится.

Но вот подошло время предвыборных кампаний, а затем и самих выборов. Сначала в Госдуму. И тут во всем блеске проявил себя выдающийся фокусник В.Чуров, волею судьбы и властей оказавшийся не в цирке, а на месте председателя Центральной избирательной комиссии. Массовые факты фальсификации при этих выборах не стоит перечислять, поскольку они нашли широкое отражение в прессе. Они вызвали волну митингов и других акций протеста, начиная с Болотной площади в Москве. Причем, характерно, что в одних рядах протестующих оказывались люди совершенно различных политических ориентаций: от либералов до националистов. Русский человек готов вынести любые лишения, но масштаб того обмана вызвал в его сознании глубокое раздражение. Но вот нашлись же слова «успокоения» [128]: «…Медведев встретился с лидерами оппозиционных партий, и когда речь зашла о фальсификации на выборах в Государственную Думу, он вдруг заявил, что в России выборы всегда (!. — К. X.) проходили не совсем чисто. И рассказал, что на президентских выборах 1996 года победу одержал вовсе не Ельцин. Победил, по словам Медведева, господин Зюганов». Вот так признание: Всегда!., и даже пример приведен из недавнего прошлого. Поражает равнодушие президента великой державы к столь уродливому явлению.