Игорь Ефимов - Стыдная тайна неравенства

Политические дебаты между людьми, искренне озабоченными судьбой своей страны, важны и полезны, но лишь до тех пор, пока мы сохраняем способность мгновенно прервать спор и встать плечом к плечу против оппонента, явившегося с такими "аргументами", как костер, топор, пуля, газовая камера. Американцы, конечно, могут сегодня не бояться, что к власти прорвется Луис Фаррахан, французы справедливо полагают, что Ла Пену никогда не добраться до президентского кресла. Но демократии молодые, незрелые гораздо более уязвимы для возврата единоличной диктатуры или партократии. Недавние победы коммунистов на выборах в странах бывшего коммунистического лагеря — яркое тому свидетельство.

Очень хотелось бы, чтобы высоковольтные в демократических странах научились отличать честную убеждённость своих оппонентов от ловкой демагогии политических авантюристов. Будущий диктатор в период пролезания к власти через лазейки, оставленные конституцией, только делает вид, будто его оружие, как и у всех, — слово. На самом деле он презирает слова, логику, ораторское искусство, правила полемики. До тех пор пока политическая дискуссия ведётся по правилам, шансов на победу у него нет. Все вопиющие противоречия в его речах — не от глупости (как правило, он обладает хитрым, сильным и цепким умом), а именно от желания внести хаос, разрушить связь между словом и смыслом. Давать ему полное право на участие в политической жизни — это всё равно, что допустить к участию в боксёрском матче спортсмена, перчатки которого набиты не шерстью, а свинцовой картечью.

Большевики, нацисты, мусульманские фундаменталисты поначалу выглядели ничтожным меньшинством на политической арене. Главные партии видели опасность лишь друг в друге — и проглядели тех, кто взорвал незрелую демократию изнутри. Думается, если бы уравнители и состязатели глубже осознавали онтологическую глубину своих расхождений, они не допустили бы подобной ошибки. Ведь по сути спор между двумя моделями политического мышления ведётся тысячелетия — значит он не может быть результатом случайности, злокозненности, неинформированности.

Только окинув мысленным взором всю историю философских споров, смог Иммануил Кант выдвинуть теорию четырёх антиномий — неразрешимых противоречий, свойственных любому человеческому разуму от рождения. Не исключено, что, вглядевшись в тысячелетия политических дебатов, мы обнаружим такой устойчивый раскол мнений, что объяснить его можно будет лишь наличием в нашем сознании пятой антиномии — политической.

Честное расхождение во взглядах между уравнителями и состязателями можно наблюдать не только в течение последних двухсот лет. Попробуем выйти за пределы периода, очерченного Томасом Соуэллом, и проследить, как два выделенных им взгляда обнаружили себя в творчестве знаменитых мыслителей далекого прошлого.

Далеко не все знаменитые философы касались проблем политики. Многие уплывали на всю жизнь в бескрайние и вечно загадочные океаны — религии, искусства, естествознания. Из относительно небольшого списка политических мыслителей попробуем выделить попарно наиболее известных и свести результат в хронологическую таблицу.

Век УРАВНИТЕЛИ

4-й до Платон (427–348)

Р.Х. "Государство"

16-й по Томас Мор (1478–1535)

Р.Х. "Утопия" (1516)

17-й Томаззо Кампанелла (1568-

век 1639) "Город солнца" (1630-е)

Джерард Уинстенли (1609–1660?) "Закон свободы" (1652)

18-й Жан Жак Руссо (1712-78)

век "О происхождении неравенства" (1755)

Вильям Годвин (1756–1836) "Рассуждение о политической справедливости" (1793)

19-й Пьер Прудон (1809–1865)

век "Что есть собственность?"

(1840)

Карл Маркс (1818–1883) "Капитал" (1 т. — 1867)

20-й Джон Гэлбрайт (1908-) век "Новое индустриальное общество) (1967)

СОСТЯЗАТЕЛИ

Аристотель (384–322) "Политика"

Никколо Макиавелли (1469–1527) "Князь" (1513) "История Флоренции" (1525)

Фрэнсис Бэкон (1561–1626) "Новая Атлантида" (1614-29)

Томас Гоббс (1588–1679) "Левиафан" (1651)

Шарль Монтескье (1689–1755) "О духе законов" (1748)

Адам Смит (1723–1790) "Богатство народов" (1776)

Алексис Токвиль (1805–1859) "О демократии в Америке" (1835)

Джон Стюарт Милль (1806–1873) "Принципы политической экономии" (1848)

Фридрих Хаек (1899-) "Путь закрепощения" (1944)

Все вышеперечисленные мыслители считали человеческое общество несовершенным. Все они хотели бы видеть его улучшенным. Они предлагали различные модели политического и социального устройства, которое могло бы уменьшить страдания людей. Попробуем рассмотреть эти модели лишь под одним углом: как в них решалась проблема врождённого неравенства людей.

ПЛАТОН в своём проекте идеального государства делает эту проблему чуть ли не ключевой. Он делит всё население на четыре касты: железные, медные, серебряные, золотые. "Если порождение человека будет отчасти медное, либо отчасти железное, то никак они (начальствующие) не должны иметь к нему снисхождения, но, воздавая надлежащую честь природе, должны отсылать его к мастеровым или к земледельцам; а кто, напротив, произошедши от этих последних, родился частию золотым, либо частью серебряным, того с честию возводили бы в стражи, или в помощники".1

Но как же определить это "порождение"? По каким признакам можно узнать в младенце, золотой он, серебряный, медный или железый? На это Платон не отвечает. Зато он ясно видит, что внедрение его теорий должно привести к уничтожению семьи. И не останавливается перед этим: "Все эти женщины [в касте золотых] должны быть общими всем мужчинам [своего разряда]; ни одна не должна жить частно ни с одним; также общими должны быть и дети, чтобы и дитя не знало своего родителя и родитель дитяти… Взяв детей от золотых стражи будут относить их в огороженное место, к кормилицам, живущим отдельно… и употреблять всё искусство, чтобы ни одна из матерей не узнала своего дитяти".2

Легко заметить, однако, что решение, предлагаемое Платоном, не снимает проблемы. Он хочет учредить четыре касты — но закрывает глаза на то, что врождённое неравенство будет ощущаться людьми и внутри каждой касты, будет так же порождать ревность, соперничество, зависть, ненависть, раздор, как оно порождало их, допустим, три века спустя в Римском обществе, расслоившемся как раз на четыре касты: рабов, свободных, всадников, сенаторов.

В отличие от уравнителей, состязатели, как правило, не сочиняют модели идеальных государств. Они описывают те, что известны истории, и сравнивают их между собой, используя шкалу "лучше — хуже". Ученик Платона, АРИСТОТЕЛЬ, так же хорошо знал о феномене врождённого неравенства людей. И в своей книге "Политика" он предложил кратчайшую формулу-рекомендацию, не утратившую своей заманчивой ясности и в наши дни: