Игорь Ефимов - Грядущий Атилла

В 335 году до Р.Х. одно кельтское посольство добралось даже до далёкой Македонии и посетило двор Александра Великого, с предложениями союза и дружбы. Если верить историку Страбону, Александр принял их доброжелательно и спросил во время пира, есть ли на свете что-то, чего бы они боялись, ожидая, что они укажут на него самого. "Мы не боимся ничего, — ответили кельты. — Ну, разве что — вдруг небо упадёт нам на головы". Спустя двенадцать лет кельты снова упоминаются среди посетителей ставки великого полководца — теперь уже в захваченном Вавилоне. 8Возможно, именно эти посольства принесли кельтским племенам известия о богатствах азиатских царств и стимулировали их последующую экспансию на восток.

Те кельтские племена, которым удалось закрепиться в 4-ом веке до Р.Х. на севере Италии, назывались инсубры, сеноны, лингоны, циноманы. Долгая борьба Рима с этими племенами протекала по всем этапам и по всем стандартам, характерным для противоборства народа Альфа с народом Бета. Уже при атаке на Рим в 390 году кельты продемонстрировали иррациональную тягу к бессмысленному разрушению, к тотальному уничтожению мирного населения. "В течение многих дней варвары грабили дома… потом сжигали их дотла… Они разгромили весь город, предавая мечу старых и молодых, мужчин, женщин и детей". 9

Заключение "прочного мира" с кельтами было невозможно просто потому, что — как и у других кочевников — вся социально-иерархическая структура их племён была создана для войны — определялась войной — испытывалась набегами и сражениями. Вождём становился тот, кто сумел отрубить больше иноплеменных голов и награбить больше добычи. Воинственная молодёжь стремилась примкнуть к такому, чтобы завоевать себе славу и престиж в следующем набеге. Вождь, который попытался бы "призвать к миру с соседями", был бы немедленно сброшен, и на его место найден другой.

Учебники истории рассказывают нам о войнах Римской республики с Карфагеном, с Эпиром, с Сиракузами, с Грецией. Но для войн с кельтами в учебниках не хватило бы страниц, потому что они происходили чуть не каждый год, хотя часто сводились к пограничным набегам и грабежам. Римские ответные карательные экспедиции не достигали цели. Враг, не имевший городов, как бы исчезал — растворялся — в горах, болотах, лесах. Попытки основать военные колонии на территории кельтов были затруднены отсутствием безопасных дорог; любой гонец с приказом, любой обоз с продовольствием или снаряжением мог быть легко перехвачен и уничтожен.

Всё же случались и крупные сражения. В 283 году до Р.Х. римляне разбили племя сенонов и основали колонию на берегу Адриатического моря. В 225 году объединённая армия бойев, инсурбов и тауритов двинулась на Рим через Этрурию. В столице паника была так велика, что сенат принял решение возобновить человеческие жертвоприношения: два пленных галла были зарыты живыми на Форуме, чтобы умилостивить богов. 10То ли богам понравились жертвы, то ли римские легионы были уже не те, что 150 лет назад: в тяжёлой битве кельты были разгромлены, потеряв 40 тысяч убитыми и 10 тысяч взятыми в плен. Их удалось оттеснить за Апеннины, но семь лет спустя они опять угрожают Риму — теперь уже в составе армии вторгшегося Ганнибала. 11

На этом моменте следует задержаться.

Не один Ганнибал использовал кочевников в качестве военных наёмников. Дионисий Первый, тиран Сиракуз, и его сын, Дионисий Второй (правили в 405–344 годах до Р.Х.), всегда имели кельтские отряды в составе своих армий, причём не только тех, что действовали в Италии. К северу от Альп жило кельтское племя гесатов, которое, кажется, ничем другим не занималось, кроме военной службы за плату — и под любыми знамёнами. Кельтские наёмники часто упоминаются при описании войн, бушевавших в Малой Азии в 3-м веке до Р.Х. На знаменитом Пергамском алтаре мы видим изображения поверженных кельтов, в том числе скульптуру, получившую в римской копии название "Умирающий галл". 12Военная доблесть становилась "дефицитным товаром" в осёдлых государствах, и покупка её у кочевников представлялась выгодной сделкой. В награду наёмники получали не только деньги, но часто — и территории для расселения. Увы, своей природе они изменить не могли и вскоре начинали набеги с этих территорий на своих бывших нанимателей.

Управлялись кельтские племена военной знатью и жрецами-друидами. В отличие от скифских курганов, богатые захоронения кельтских аристократов не содержат следов человеческих жертвоприношений. Зато усопшего снабжали, кроме оружия, боевой повозкой — двух- или четырёхколёсной — и чашами для вина, этрусского или греческого производства.

Процесс оседания на землю тянулся у кельтов так же долго, как и у иудеев. В середине 1-го века до Р.Х. только половина галльских племён на территории современной Франции обитала в деревянных городах и занималась землепашеством. Эти племена охотно вступали в союз с Римом, искали у него защиты от воинственных кочевников, перенимали римские порядки и обычаи. Инсубры и сеноны в Италии ассимилировались и получили римское гражданство только в 89 году до Р.Х. - то есть четыре века спустя, после того как они впервые появились со своими стадами на берегах реки По. Но сто лет спустя, во времена империи, мы уже находим потомков кельтов во всех слоях римского общества. Великий Вергилий, родившийся в краях, издавна заселёных кельтами (под Мантуей), был галлом. 13Галлом был и его друг, Гай Корнелий — полководец и первый префект Египта. 14Отец Горация был вольноотпущенником, то есть начинал свой жизненный путь в рабском состоянии. 15Поэт Марциал гордился своим кельтоиберским происхождением. Апостол Павел, обращаясь с проповедью-увещеванием к галатам, наоборот, не вспоминает об их происхождении от кельтов. Для него они такие же римляне — язычники, которых надо спасти благой вестью Иисуса Христа.

Однако северная граница империи по-прежнему оставалась открытой нападениям новых волн кочующих и мигрирующих племён. Их названия были трудно произносимы для римлян, не укладывались в классическую латынь. Но одно из них вскоре оттеснило — перевесило — превзошло мерой ужаса все остальные:

К концу 2-го века до Р.Х. Рим покоряет и завоёвывает Карфаген, Македонию, Грецию, Испанию. Казалось бы, нет силы, которая могла бы угрожать — сопротивляться — могуществу римлян. И вдруг — как гнев богов — как молния Юпитера — форсируя Рейн — заливая Южную Францию — пересекая Пиренеи — на территорию республики вторгается 300-тысячная армия неведомого до сих пор германского племени кимвров. Высокие, сильные, бесстрашные, светловолосые — они наводили ужас на римские провинции. Их семьи следовали за ними в фургонах ("слыхали, у них дети рождаются уже седыми!?"), и жёны подбадривали криком сражающихся воинов. В 113 году до Р.Х. они разбивают римскую армию при Норике. В 105-ом году окола ста тысяч легионеров гибнут в сражении при Аравсионе. 16Одновременно союзники кимвров — тевтоны — приближаются с севера к Альпам, грозя пересечь их и хлынуть в Италию.