Вячеслав Рыбаков - Резьба по Идеалу

И вот — суровая действительность. В Средиземноморье — безработица до 34 % (а неофициально — ещё выше). В Венеции — попытки отделиться от Италии, самодельный танк и аресты. Во Франции — переименование папы и мамы в родителя А и родителя Б. В Бельгии — детская эвтаназия. В Норвегии — убийца 77 человек требует для полноценных развлечений консоль PlayStation 3 вместо PlayStation 2, а также новый персональный компьютер и повышения еженедельного содержания с 50 до 100 евро в день. В Швейцарии по суду разрешены нацистские приветствия, если они служат исключительно выражению политических убеждений, но не являются агитацией (кто бы объяснил, как отличить одно от другого?). В Италии ливнями залит Рим и затоплено метро. В Великобритании самое страшное за всю историю наблюдений наводнение потопило разом несколько графств; говорят, в том виноват беспардонный дождь.

Чем более масштабные картины рисовали в угоду своим фобиям и маниям мифотворцы, чем беззастенчивее выдавали желаемое за действительное — тем очевиднее то, что выдуманные ими Добро и Зло оказались диаметрально противоположны реальности. Точно на негативе. Так, чтобы даже самым тупым не приходилось сомневаться, кто тут соврамши.

Взять хоть каноническую книгу демократов-антисоветчиков «Остров Крым». Всё, ну просто всё оказалось с точностью до наоборот. Именно воссоединение с Россией спасло благословенную землю от стрельбы, репрессий и разорения. История порой скрупулёзна вплоть до издёвки. Даже фамилией человека, позвавшего русских спасти крымчан от распахнувшихся впереди дверей фильтрационных лагерей, укроевропейской поножовщины и огненных гекатомб по одесскому варианту, она напомнила нам давний, но впечатавшийся в культуру злобный пасквиль и его увенчанного международными лаврами автора. О-о, Аксёнов… Кумир советской интеллигенции…

Или вот из недавнего. Не далее как в прошлом году Дмитрий Быков выпустил книжку «Сигналы». Будто нам настоящих наших безобразий мало, она написана по принципу: выдумаю-ка уж такую гадость про страну проживания, какую никто ещё не выдумывал. Но так, чтобы не подставиться и не сказать ничего конкретного; не описания, но намёки, не факты, но сразу оценки, не точные упрёки, но смутно отвратительные аллегории. Однако ж целиком текст в столь импрессионистском стиле сделать невозможно, приходится хоть изредка применять слова, обозначающие не отношение, но предмет. И вот один из персонажей проговаривается. Объясняя, какой в Рашке царит бардак, он заявляет: у нас хоть целый «боинг» пропади, никто вовек не найдёт!

И надо ж такому греху случиться — буквально через несколько месяцев громадный, битком набитый «боинг» и впрямь пропадает бесследно, и никто не может его найти. Но вовсе не в безалаберной, погруженной в иррациональный хаос России, а как раз наоборот, в цивилизованном мире, в Малайзии, под боком у добродушных, но вполне себе старательных и ответственных австралийских англосаксов и сингапурских гениев прибыльного порядка.

Благодаря украинскому кризису история, похоже, замахнулась теперь на куда более масштабный и давний, куда сильнее въевшийся в нашу культуру миф. Он был запущен ещё десталинизаторами первого, хрущёвского призыва, работавшими не за диссидентскую популярность и не за преподавательские места в провинциальных американских университетах, а по зову сердца Хотя, похоже, ещё и в стремлении свести чисто личные счёты с прошлым. Яростнее всего сталинизм ругали те, кто сломался под его давлением и совершил какую-то подлость, предал кого- то или иначе наломал дров, а то и просто не сумел сам додавить кого-то, кого додавить страстно хотел. Я же такой хороший, буквально лучше всех, а меня принудили оказаться подлецом: ух, какой гнусный режим и какая гнусная страна!

Вот те, кто не сломался, как правило, всего лишь пожимали плечами. Ты сидел? Сидел. И не возненавидел? Нет. Просто время было такое…

С начала шестидесятых годов ни один художественный или документальный фильм про начало Великой Отечественной, ни одна книжка, ни мемуары, ни беллетристика пусть даже самого верноподданнического пошиба, где-то уровня Чаковского и Стаднюка, а уж подавно — времён перестройки, не обходились без описания рокового предвоенного противостояния умного генералитета, требовавшего поднимать войска, и тупого, маниакально упёртого безмозглого Сталина, твердившего: «Не поддаваться на провокации».

Фрицы день за днём, месяц за месяцем чего хотят, то и вытворяют на границе — и голые задницы через речку показывают, и стреляют в сторону советских застав, и нарушают воздушное и водное пространство — а ничего не смыслящий в политике и военном деле дорвавшийся до власти кровавый тиран долдонит: «Не поддаваться на провокации». Немец уже бомбит советские города, уже валит пограничные столбы, уже наступает по всему фронту — а у кремлёвского самодура один ответ: «Не поддаваться на провокации…» Нас ведь в течение полувека уверяли, будто он это только потому, что не хотел злить друга Адольфа; думал, если сидеть, как мышь под веником, — само рассосётся. И только потом умные генералы и великий народ, понимаете ли, вопреки бездарному большевицкому руководству спохватились и…

Вопреки системе, дескать, маневрировали миллионные армии, вопреки системе СМЕРШ и НКВД переиграли и абвер, и гестапо, вопреки системе в срок и по месту назначения ходили по всей громадной стране тысячи воинских и грузовых эшелонов… Вопреки системе были в считаные месяцы развёрнуты в голой тундре и непролазной тайге десятки заводов, вывезенных — тоже вопреки системе — из оказавшихся под угрозой оккупации областей. Вопреки системе на шахтах и рудниках люди в четыре смены лезли в забои, и дети стояли у станков, не теряя при том — вопреки системе, разумеется — возможности получать хотя бы минимальное образование… и, ненадолго отрываясь от станков, они нередко становились, что греха таить, более эрудированными и начитанными, чем их теперешние сверстники, о мозгах которых БЛАГОДАРЯ СИСТЕМЕ правительство и бизнес уж так пекутся, что даже ЕГЭ придумали… Вопреки системе в искалеченной, ополовиненной стране так и не вспыхнули эпидемии, так и не умерла наука, так и рукоплескали в театрах блистательным классическим спектаклям…

Множество умных, исключительно порядочных граждан твердили, да и до сих пор твердят: вопреки системе отдельные замечательные люди, настроенные антисталински, но зато патриотично, напряглись и… того. Сами понимаете. Победили.

Однако звучит это всё менее и менее убедительно. Всё более и более наивно. Инфантильно даже. Встаёт неизбежный вопрос: если всё перечисленное делалось вопреки системе, то что такое в понимании этих людей сама система? Исключительно следователи-садисты? Самодурство и разврат? А всё остальное — уже не она? Смешно. И, кстати, очень много говорит о том, как эти несистемные гуманисты представляют себе процесс управления государством и чем бы занялись сами, вознеси их судьба на кремлёвский Олимп…