Коллектив авторов - О фантастике и приключениях (О литературе для детей. Выпуск 5-й)

Этими немногими произведениями исчерпывается фантастика о мире будущего. Следует напомнить, что в прошлом в нашей научно-фантастической литературе были созданы романы широкого тематического плана, о которых упоминалось. Кроме них «штрихи» мира будущего мы находим и в других произведениях тридцатых годов — романах и очерках А. Беляева («Лаборатория Дубльвэ», «Под небом Арктики», «Город победителя», «Зеленая симфония», повести Л. Платова «Концентрат сна»). Очень интересны картины городов грядущего, в частности преображенного Ленинграда, нарисованные А. Беляевым. Грандиозные успехи науки за последние десятилетия открывают новые возможности для создания произведений, рисующих жизнь и технику будущего.

Кому, как не советским фантастам, следовало бы изобразить в художественных образах грядущее, к которому мы стремимся, за которое боремся! Писателей страны, создавшей первую в мире атомную электростанцию, атомный ледокол, запустившей первые искусственные спутники Земли и Солнца, должны вдохновить эти творческие подвиги ученых, инженеров и рабочих. Если еще в 30-х годах они брались за такую тему, — какой простор для подлинно научной и высокоидейной фантастики, утверждающей коммунистическое мировоззрение, дают наши дни! Однако один из самых существенных пробелов в литературе — книги о завтрашнем дне, о коммунистическом обществе и его технике — остается невосполненным уже в течение многих лет.

Остановимся еще на одной своеобразной группе фантастических произведений, касающихся вопросов главным образом физики. Они в занимательной форме знакомят с теми или иными явлениями методом «от противного», описывая, что произошло бы, если бы привычные их качества изменились или исчезли. Земной мир без тяжести (очерки Циолковского, рассказ А. Беляева «Над бездной», переиздание — 1957) или с ослабленной тяжестью (повесть Н. Мюра «Шесть месяцев»), мир без трения (рассказ В. Язвицкого «Аппарат Джона Инглиса»), мир без пыли (повесть Э. Зеликовича «Опасное изобретение»), изменение скорости распространения света (рассказ А. Беляева «Светопреставление», переиздание — 1957), увеличение скорости вращения Земли (рассказ В. Савченко «Путешествие Вити Витькина») — таковы примеры этих произведений. В послевоенные годы, однако, за исключением переизданий, они почти не появлялись, хотя подобные повести и рассказы могли бы принести пользу, так как, показывая необычайное, фантастическое предположение в художественной форме, ярко подчеркивают огромное значение самых простых, примелькавшихся и не замечаемых обычно явлений.

Приведем в заключение несколько цифр, характеризующих в количественном отношении развитие научно-фантастической литературы в нашей стране. За 50 лет — с 1895 по 1945 год — было напечатано отдельными изданиями и в периодике свыше 600 названий произведений, оригинальных и переводных. С 1946 по 1958 год вышло около 150 романов, повестей, рассказов и очерков, посвященных проблемам физики и техники. Переизданы многие произведения зарубежных классиков жанра (Ж. Верна, Г. Уэллса, А. Конан-Дойля), опубликованы повести и рассказы ряда современных американских авторов. В трехтомнике (Москва) и однотомнике (Ленинград) собраны избранные научно-фантастические произведения выдающегося советского писателя А. Р. Беляева. Фантастике систематически отводят место на своих страницах молодежные журналы.

Даже краткий обзор показывает, что в научной фантастике есть, образно выражаясь, густонаселенные места и почти необитаемые острова. Тяга писателей к космическим темам понятна. Они открывают наиболее широкий простор для фантазии, позволяют разворачивать необычайные приключения, обходясь зачастую без шаблонного детектива. Можно назвать в то же время ряд тем, почти совершенно не разработанных фантастами. По существу даже такое величайшее достижение современности, как ядерная энергетика, осталось в стороне от внимания писателей. Полупроводниковая техника, радиоэлектроника, кибернетика; перспективы развития химии, биологии и медицины, сельское хозяйство будущего; возможности, которые открывают новые отрасли знания, появившиеся на «стыках» различных наук; новые средства научных исследований; новые представления о свойствах материи, времени и пространства, о природе тяготения — все эти темы еще ждут своего воплощения в научно-фантастической литературе.

Почти ничего не написано об авиации, транспорте, промышленности, городах будущего. А между тем в фантастике раннего периода произведения на эти темы были не редки.

Надо думать, что наше время — время свершения величайших дерзаний человечества — вдохновит наших писателей на создание многих ярких, интересных, проблемных научно-фантастических произведений.

В купе нас было четверо: плечистый, атлетического сложения доктор наук со значком альпиниста, молодой, очень самоуверенный педагог, лобастый школьник лет двенадцати и я. Как только поезд тронулся, школьник примостился на верхней полке, достал из кармана затрепанную книжку и затих.

— Что это у тебя? — наставнически сурово спросил педагог.

— Про чекистов, — пробормотал мальчуган, с усилием отрываясь от книги.

— Интересно?

— Ага, — кивнул тот. На этот раз он не пошевелился, — очевидно, чекисты уже напали на след врага.

— Вот, вот! — хмуро сказал педагог. — Попробуйте отвлечь его от такой беллетристики, дать Тургенева, Гоголя! Запретить, запретить надо выпуск этих бесконечных схваток с диверсантами и уголовниками!

— Позвольте, — вмешался ученый. — Когда мне было столько же лет, сколько ему, — он показал на мальчугана, — я нашел на чердаке корзину с книгами. Спрятал их там мой отец, спрятал от меня. Считал, что мне рано их читать. Были там и уголовные романы. Представляете, как я набросился на них! Классики, учебники — все было забыто. Отец мой поступил умно, — он дал мне некоторое время переболеть, потом положил передо мной книжку. Вот, говорит, вещь! Куда твоему сыщику Пинкертону! Смотрю — «Страшная месть или ночь на Ивана Купалу». Действительно, здорово! Проглотил я «Вечера на хуторе близ Диканьки», а потом, знаете, с разгона, с ходу одолел «Мертвые души». Понравилось! Я к чему это рассказываю… Надо уметь направлять детское чтение.

Педагог молчал.

— Конечно, это нелегко — направлять, — продолжал профессор. — Мне думается, воспитателям полезно было бы вспомнить, какие они сами были в детстве. Что их привлекало в детективе, в описаниях боевых походов и путешествий.

— Со мной в детстве были герои Жюля Верна, Дюма, Купера, Конан-Дойля, — сказал я.

— В мои школьные годы, — холодно заметил педагог, — приключенческой литературы было мало.