Владимир Шигин - Бог Нептун не любит Украину

Однако выйти в открытое море с гордо поднятым украинским флагом так и не получилось. Пока менялся экипаж и вместо опытных подводников-профессионалов на лодку пришли слабо подготовленные по специальности, хотя и идейно выдержанные офицеры и матросы, обвально начала выходить из строя техника. Ну, а с поломанной техникой, да еще с сырым сборным экипажем много на подводной лодке не наплаваешь. Делать нечего, и сразу же после принятия в состав ВМСУ, в том же 1997 году «Запоріжже» была снова отправлена в ремонт.

Однако подводная лодка не может существовать сама по себе. Поэтому в ВМСУ было создан отдельный дивизион подводных лодок (ОДПЛ). Так как подводная лодка в ВМСУ была объявлена кораблем 1-го ранга, то автоматически повышался и ранг дивизиона. Во главе отдельного дивизиона подводных лодок стоял комдив в звании капитана 1-го ранга. Штаб дивизиона возглавлял начальник штаба — капитан 1-го ранга. Кроме этого там числились заместитель по воспитательной работе и заместитель по тылу — все капитаны 1-го ранга и дивизионные специалисты (штурман, минер, связист, эртээсовец, механик, врач) все капитаны 2-го ранга (врач — подполковник) и помощники начальника штаба — все капитаны 2-го ранга. Кроме того штаб имел командный пункт (с соответствующим штатом) секретную часть (с секретчиками), строевую часть (с несекретчиками) и т.д. Вся эта орда утром пребывала на службу и чинно выстраивалась на пирсе около приваренной стальными тросами субмарины. На верхней палубе «Запорожья» соответственно выстраивался экипаж: командир — в звании капитана 1-го ранга, командиры боевых частей — капитаны 2-го ранга и т.д. Звучал гимн Украины, величаво поднимался украинский флаг и все разъезжались по своим личным делам, так как на обездвиженной субмарине делать было абсолютно нечего. Править службу было бесполезно, а на ремонт, как мы понимаем, не было грошей. Единственно, ее надо было охранять и осматривать, чтобы ничего не украли, и сама лодка не утонула.

Такой не слишком обременительной была служба на украинском подводном флоте. Что и говорить, желающих попасть в подводники, было хоть отбавляй. Каждый мечтал о такой непринужденной службе, при которой делать абсолютно нечего, но звания и оклады выше, чем у служащих на надводных кораблях, потому как у подплава особый статус. Надо ли говорить, что ОДПЛ стал прибежищем сынков, племянников и просто детей друзей военно-морских начальников.

Так продолжалось несколько лет, пока, наконец, даже в украинском Генштабе поняли, что содержать такую шайку бездельников слишком накладно. После этого ОДПЛ разогнали, а «Запорожье» включили в состав бригады надводных кораблей. Здесь украинские военноначальники не слишком покривили душей, так как «Запорожье» по существу и являлась надводным кораблем, так как погружаться, а тем более всплывать физически не могла.

Между тем техническое состояние подводной лодки все ухудшалось, а денег на ремонт все не было. И однажды возникла угроза, что в один прекрасный момент «Запоріжже» может просто затонуть у пирса. Во избежание такого эксцесса лодку просто приварили стальными тросами к причальным палам. Теперь, даже при поступлении воды, она бы просто повисла на стальных тросах. Зрелище субмарины с приваренными швартовыми тросами было столь экзотично, что всегда находилось немало любопытствующих поглазеть на сие диковинное зрелище.

В сентябре 2000 года экипаж «Запоріжжя» обратились к президенту Леониду Кучме с просьбой помочь приобрести необходимые для подлодки аккумуляторы. Таких денег у Министерства обороны Украины не было. Кучма обещал, но не сразу. В сентябре 2002 года командующий военно-морскими силами Украины М. Ежель слезно просил Запорожский облсовет выделить денег на ремонт «Запоріжжя» в размере 5 миллионов гривен (1 миллион долларов), напирая на шефскую ответственность и патриотизм. «После установки аккумуляторов, которые полностью финансирует министерство транспорта (18 млн. гривен), для ремонта и дооснащения лодки потребуется еще 5 миллионов гривен, иначе мы навсегда потеряем один из родов военно-морских сил», — плакался М. Ежель. Запорожские депутаты клятвенно пообещали командующему ВМСУ собрать необходимые средства, но денег в результате так и не дали. То ли об откате не договорились, то ли и вправду не было лишних, но Запорожье «Запоріжжью» так и не помогло. Ну, а без аккумуляторов как ходить в море, разве только, как в старой веселой украинской песне:

Весьма любопытен и рассказ некой «Оли», опубликованный на одном из исторических сайтов. Там «Оля» описала свои впечатления о посещении юбилея подводной лодки «Запоріжже» в Балаклаве в 2001 году. С некоторыми сокращениями эти воспоминания я и процитирую. Право, они того стоят! Итак: «Подводная лодка „Запоріжже“ как и сейчас в то время тоже стояла наглухо приваренная к пирсу, но только не в Южной бухте, а в Балаклаве. Пирс там тоже крепкий, так как это база — подводных лодок ЧФ СССР! На минуточку. Приварили ее, несчастную, потому, что не было у нее аккумуляторов. Продали и пропили их давно. Такой лодку и нашли украинские подводники на свалке и начали ее реанимировать.

Первым делом создали на ее базе сразу дивизион подводных лодок (да! я даже была знакома с его командиром!), притащили лодку в Балаклаву и начали бороздить и охранять рубежи отчизны. Ну, это как-то все в городе знали, подсмеивались, да и начинали забывать. Меня это вообще не касалось, пока я не стала работать в миссионерском отделе Крымской епархии. Нас как-то пригласили на лодку на молебен, показали потом ее состояние, мы познакомились с ее командиром, с личным составом.

И вот однажды руководитель нашего отдела мне звонит и говорит, что нас приглашают в Балаклаву на праздник. Я спрашиваю: „На какой?“ Он мне отвечает: „35 лет лодке „Запоріжже“! Я говорю: „Да какой же это праздник! Плакать надо“. Но так, как ситуация мне показалась смешной, я согласилась поехать.

Туманное утро конца февраля. Балаклава. Даже идет небольшой снежок. На плацу, зажатом между отвесной скалой и морем, стоят люди… Стоят матросы и офицеры с лодки „Запоріжже“, стоят местные власти и особенно выделяются на фоне подшефного низкорослого личного состава, шефы-великаны из города Запорожье.

Пробили почему-то по громкой связи кремлевские куранты, и боец подошел к флагштоку, чтобы поднять флаг. Заиграл гимн Украины. А он же длинный, а боец этого не знал, да и сейчас его мало кто знает, а дело было в 2001 году. Итак, гимн длинный, а флагшток — короткий. Боец его при первых же тактах почти до конца поднял, а гимн только начался, пришлось — приспустить. Думал, наверное, он в этот момент: „Ну вот, сейчас уж конец, как бы успеть поднять“. Поднял. А гимн-то не закончился, только половину сыграли. Опять опустил…, короче, так еще три раза. Муки бойца закончились, а наши (ну, нельзя же в голос ржать при исполнении гимна) только начинались. Начались пламенные речи о том, как все рады, что на Украине есть такой замечательный „пидвидным човен“.