Михаил Леонтьев - Крепость Россия: Прощание с либерализмом

И хотя ресурс на развитие отдельных отраслей у нас есть (за счет валютных резервов ЦБ и Стабилизационного фонда, например), но использовать его бессмысленно. Поскольку созданные на эти деньги компании и технологии не смогут прорваться на западные рынки, а собственный слишком мал для того, чтобы в условиях мирового разделения труда (глобального!) быть рентабельным. Разумеется, при условии обязательного выполнения «западной» экономической парадигмы.

Иными словами, на сегодня в парадигме «догоняющего» развития могут преуспеть Китай (который уже добился значительных успехов на этом пути), Индия, а также страны Латинской Америки в случае объединения их рынков (что уже предлагает президент Венесуэлы Уго Чавес) и исламские страны, включая такие экономические гиганты ЮВА, как Индонезия и Малайзия.

Но это на самом деле еще не все. Откуда, собственно, взялись потребительские рынки такой колоссальной емкостью на Западе (в первую очередь в США)? Ведь США на сегодня представляют ну никак не больше 18–20% мирового ВВП (особенно если очистить их статистику от местных «заморочек» типа приписной ренты и гедонистических индексов, которые увеличивают ВВП США процентов на 20), а потребляют около 40%. За счет чего такая разница? А дело в том, что экономическая парадигма «западного» глобального проекта построена на частном контроле над монопольным эмиссионным центром◦— Федеральной резервной системой США. Напомню еще раз: ФРС◦— это акционерное общество, акции которого можно купить на рынке, но управление которым осуществляют в рамках договора с правительством США исключительно учредители, то есть 10 инвестиционных банков Уолл-стрита. И экономическая мощь американских компаний во многом связана именно с тем, что финансовый ресурс у них неограничен, поскольку эмиссионный станок можно включить в любую минуту. Именно по этой причине одно из первых требований МВФ ко всем странам, готовым признать «западную» экономическую парадигму,◦— прекратить эмиссию собственной валюты, перейти к политике «валютного управления», явно (как это сделала в свое время Аргентина) или неявно (как это делала Россия). Конкуренции ФРС в рамках «западной» модели экономического развития быть не должно.

А почему такая эмиссионная модель не приводит к инфляции? Во-первых, она все-таки есть, причем на сегодня выше, чем учетная ставка ФРС. Во-вторых, «зона доллара» в мировой экономике до 90-х годов прошлого века расширялась◦— и именно туда «сбрасывались» лишние доллары, заодно разрушая местную экономическую независимость. Кстати, многие экономические проблемы США с конца прошлого века связаны именно с невозможностью «сбросить пар» в условиях расширения долларовой зоны до всей мировой экономики.

Ну и, в-третьих, эмиссия доллара привела к принципиальному изменению структуры активов в мировой экономике. Если еще в середине XX века существенную роль играли активы материальные (земля, машины, товары, недвижимость), то с тех пор львиную долю всех активов стали занимать активы финансовые. Фьючерсы, опционы, варранты, опционы на фьючерсы и прочие деривативы составляют основную долю активов всех финансовых институтов мира. Именно их оборот и маскирует активную эмиссию долларов.Разумеется, такая политика имеет оборотную сторону◦— реальное производство в тех странах, которые и контролируют всю эту финансовую систему, становится нерентабельным и постепенно исчезает. Именно этой причиной вызван кризис последних лет, когда получить прибыль в рамках нормальных производственных инвестиций стало невозможно и даже такие гиганты, как «Дженерал моторс» или «Форд», вынуждены компенсировать убытки своих производственных подразделений доходами подразделений финансовых.

Но вернемся к нашей основной теме. Одним из инструментов, под которые происходит эмиссия долларов,являются долги. Колоссальный рост бюджетного долга США в последние годы не является секретом, но растут и потребительский, и ипотечный кредиты. Именно рост этих кредитов и позволяет США быть крупнейшим потребительским рынком, сильно опережая масштабы собственного производства. Грубо говоря, главным производством США является производство доллара, и оно по рентабельности превосходит все остальные.

Но поскольку контроль над потребительским кредитом осуществляет банковская система США и национальные власти этой страны, то было бы достаточно наивно ожидать, что такие кредиты будут выдаваться для покупки российских товаров. Иными словами, если даже предположить, что, потратив какую-то часть наших валютных резервов, мы создали уникальное производство чего-то там, то нет никакой уверенности, что объем продаж этого чего-то будет достаточно большим. Как внутри нашей страны (поскольку системы поддержки отечественных потребителей у нас нет, более того, в начале 90-х годов наши либералы целенаправленно уничтожили все советские сбережения граждан, ликвидировав потенциальный ресурс сбыта российской промышленности), так и за ее пределами (поскольку скорее всего именно на наши товары денег у западных потребителей не будет).

Отметим, что сказанное относится не только к США, но и ко всем «проектным» странам «западного» глобального проекта, в первую очередь к странам Западной Европы. Они получали свой «кусок» от эмиссии доллара и именно по этой причине добровольно отказались от того, чтобы сделать свою валюту, евро, эмиссионной. Так называемый «Пакт о стабильности» запрещает странам зоны евро эмиссию долговых обязательств, которые могут вызвать необходимость и в собственно эмиссии евро, и в этом смысле единство мировой финансовой системы обеспечено.

Отметим, что текущие экономические проблемы США и всего мира вызвали к жизни очень интересный феномен. До недавнего времени США были иллюстрацией к старому антисоветскому анекдоту. «Почему в СССР нет двух партий?»◦— спрашивают армянское радио. «Потому что народу их не прокормить». В США были две партии, которые практически не отличались◦— до последних выборов. А вот в прошлом году позиции Керри и Буша отличались принципиально. Первый, грубо говоря, настаивал на том, что эмиссионный ресурс ФРС необходимо направить в первую очередь на поддержание всей мировой финансовой системы, то есть, в частности, на поддержку экономики Европы и Японии. А Буш считал, что когда проблемы есть в экономике США, то все остальные должны терпеть и ждать. Буш, естественно, в рамках такой постановки вопроса победил (хотя в Европе его сильно не любят), но устойчивости мировой финансовой системе это не прибавило.

Но вернемся к нашей основной теме. Из приведенного анализа однозначно следует, что в рамках точного следования «западной» экономической парадигме (открытые рынки, вступление в ВТО, конкуренция с ТНК без использования административных государственных рычагов, отказ от эмиссии рублей) шансов на «догоняющее» развитие у нас нет. Даже в том случае, если мы сумеем за счет накопленных государством ресурсов создать отдельные современные отрасли, они не смогут быть конкурентоспособными на мировых рынках, которые мы не контролируем.