Карен Степанян - Фабрика лжи [Литература, искусство, культура-борьба идей, мировоззрений, политических систем]

Из США в нашу столицу прилетел известный кинорежиссер Стенли Креймер. На пресс-конференции в одном из залов гостиницы «Россия» Креймер заявил: «Я не мог не приехать сюда в этот трудный и ответственный момент истории. Самая жгучая задача — спасти род людской от гибели. Человек есть человек, и он превыше всего. Некоторые в Соединенных Штатах полагают, что обеспечить мир можно только наращивая военную силу. Но оружия и у нас, и у вас, да и повсюду уже более чем достаточно, чтобы уничтожить все живое на земле. А что, если какой-нибудь безумец нажмет кнопку войны?.. Здесь, в вашей стране, я вижу огромное желание жить с другими народами вместе на мирной планете, несмотря на идеологические разногласия».

Креймер обратился ко всем кинематографистам планеты с призывом осознать грозящую опасность и создать фильмы, которые помогли бы людям в их борьбе за лучшее будущее, зажгли бы умы и сердца, воодушевили для активного противодействия безумной гонке вооружений.

Стенли Креймер хорошо известен такими фильмами острой социальной проблематики, как «Скованные одной цепью», «Пожнешь бурю», «Суд в Нюрнберге», «Этот безумный, безумный, безумный мир», «Корабль дураков», «Благослови зверей и детей» и другими, в которых клеймил фашизм, расовую ненависть и дискриминацию, культ насилия. В фильме «На берегу», созданном двадцать пять лет назад, он выразил свою тревогу за завтрашний день человечества, над которым нависла угроза атомной смерти.

Креймер сообщил, что ныне работает над фильмом «Улица разделения». В центре этой картины образ активиста массовых движений шестидесятых годов, который «образумился», стал бизнесменом, отошел от общественной деятельности. Но старые друзья напоминают ему о прошлом, заставляют снова «прозреть», увидеть тучи, собирающиеся над миром, осознать свою ответственность человека и гражданина.

В то время когда Креймер, убежденный гуманист, художник чуткой совести, делился с нами своими тревожными раздумьями и звал своих западных коллег отрешиться от благодушия и оставить позицию сторонних наблюдателей на «улице разделения», в Лондоне и Вашингтоне произошли политико-кинематографические манифестации иного рода. Английское телевидение сняло фильм «Джеймс Бонд, 21 год спустя». Двадцать один год по английским законам — возраст совершеннолетия, но на сей раз — можно утверждать — отмечалось не совершеннолетие, а маниакальное нисхождение в бездны насилия и безумия, которое совершает вот уже более двух десятилетий один из самых рекламируемых героев западного буржуазного кино, Джеймс Бонд.

У этого супершпиона есть свое кодовое название — «агент 007», что означает «агент с правом на убийство». И свою способность реализовать это право в самых невероятных ситуациях, самыми невероятными способами, но неизменно с улыбкой на устах Бонд демонстрирует со всевозрастающей изощренностью.

Правда, совсем недавно казалось, что кинобондиана начинает иссякать. Но автор этих строк, побывав на XXXVI Каннском международном кинофестивале в мае того же года, повсюду встречал гигантские рекламные щиты, возвещавшие о возвращении Бонда, роль которого снова будет играть устыдившийся в свое время этой роли, но заработавший на ней не один миллион Шон О’Коннери.

С помпой отмечая «совершеннолетие» дипломированного гангстера и авантюриста на секретной службе ее величества, британское телевидение обратилось с просьбой высказать свое мнение об этом экранном кумире насилия к президенту США. И президент охарактеризовал Джеймса Бонда как одного из тех людей, которые «отдавали свои жизни во имя добра». Так ставится знак равенства между «правом на убийство» и «добром».

На том, как понимают и толкуют «добро», следуя за своими политиками и идеологами, некоторые американские кинематографисты и как выглядит это добро на экранах США, стоит остановиться особо, обратившись к историческим фактам. Они объясняют атмосферу и указывают, на какой почве произрастает одна из самых разросшихся ветвей американского кинобизнеса.

«Мы создали общество, — пишет известный американский политический деятель, бывший сенатор Уильям Фулбрайт, — главным занятием которого является насилие. Самую серьезную угрозу нашему государству представляет вовсе не какая-то там внешняя сила, а наш внутренний милитаризм. Создается удручающее впечатление, что мы в Америке явно привыкли к войнам. На протяжении вот уже многих лет мы воюем или немедленно готовы начать войну в любом районе мира. Война и военные стали неотъемлемой частью нашего быта, а насилие — самым важным продуктом в нашей стране».

Комментируя эти слова Фулбрайта, советский журналист Мэлор Стуруа отмечает: «Фулбрайт отнюдь не преувеличивает. Только в XIX веке Соединенные Штаты участвовали в 120 захватнических войнах, а их армия и флот «нащелкали» 8600 вооруженных вторжений, высадок на чужой территории и других военных операций». XX век множит эту позорную «цифирь» почти ежедневно. Американские морские пехотинцы, «зеленые береты», солдаты «сил быстрого развертывания» и т. п. высаживаются в Ливане, в Гондурасе, в Африке, курсируют на судах у морского побережья Никарагуа… Список поистине нескончаем и удлиняется чуть ли не ежечасно.

«Мы, как самоубийцы, играем с насилием», — писал и известный писатель Джон Стейнбек в книге «Америка и американцы», вышедшей в 1965 году. Прошло всего несколько лет, и сам Стейнбек заразился бациллой агрессии: он в буквальном смысле слова воспел варварскую интервенцию США во Вьетнаме.

Дух насилия все глубже проникает во все сферы современной жизни Соединенных Штатов, находит свое концентрированное выражение в политике безумной гонки вооружений и подготовки к атомной войне, в бесчисленных пропагандистских идеологических акциях.

Атмосферой насилия пронизано и большинство фильмов, создаваемых за океаном.

…На рекламной афише четверо: три парня и девица. Все вооружены с головы до ног. У одного высокие сапоги с шипами, торчащими по голенищам, а на руке огромный рыболовный крючок, которым можно подцепить акулу. У другого на плече щетинится металлическое полукольцо, усеянное стальными иглами. У третьего на шею наброшена железная цепь, руки в кожаных перчатках, под которыми спрятаны кастеты. Голова бандита украшена многоцветным попугайским хохолком. Под стать парням и их спутница: полураздетая, но в лакированных сапогах выше колен, с волосами, выкрашенными во все цвета радуги. Броская надпись на афише гласит: «Мы — будущее! И нас никто не остановит».