Вячеслав Огрызко - Библиотечка «Красной звезды» № 11 (515) - Помнить, откуда родом

Я бы хотел, чтобы это предложение стало предметом обсуждения на Центральной комиссии по культурному шефству над воинами, здесь нужна определенная организационная работа. Но результат стоит самых больших усилий.

Время у народного артиста СССР Юрия Владимировича Никулина расписано не то что по часам — по минутам. Но, узнав, что я выполняю просьбу читателей «Красной звезды», он тут же согласился на встречу:

— Какой может быть разговор! Во-первых, я эту газету люблю еще с фронтовых лет. Во-вторых, как я понимаю, разговор будет об армии. А это волнует всех.

— Как служил, рассказывать не буду, — начал беседу Юрий Владимирович. — В свое время я подробно писал об этом в книге «Почти серьезно…», отрывки из рукописи которой публиковались и в «Красной звезде». А вот сколько служил — напомню. Призван я был 18 ноября 1939 года. Да после окончания войны еще год служил. Семь долгих лет… Так, кстати, называется глава моей книги; она вышла уже третьим изданием. Там есть и новые главы, одна из них — о фильме «20 дней без войны», в котором я сыграл роль военного журналиста майора Лопатина. Недавно фильм прошел по телевидению — и сразу вспомнилось, как в Ташкенте, Ленинграде, Калининграде мы работали над этой картиной. Всюду нам помогали воины; командование гарнизонов и солдаты, снимавшиеся в массовках, и, если бы не их помощь, режиссеру Алексею Герману не удалось бы сделать картину столь правдиво.

А мы, участники съемок, старались в свободные минуты пообщаться с воинами, чем-то поделиться с ними, что-то «подсмотреть» для себя.

Во время съемок я часто встречался с Константином Михайловичем Симоновым. Симонов был прекрасным рассказчиком. От него я много узнал о героях войны, о военачальниках, с которыми он дружил. Ну и, конечно, о созданном им образе Лопатина. Это сложный, интересный характер. Писатель, военный журналист, образованный и мужественный человек, имеющий боевые награды, по духу — русский интеллигент. Я ведь долго сомневался: смогу ли его сыграть, получится ли он у меня.

— Юрий Владимирович, а сейчас вы встречаетесь с теми, кто служит в армии?

— Встречаюсь, и относительно часто. Да к тому же дети многих моих друзей проходят срочную службу. С некоторыми у меня постоянная переписка. Я стараюсь поддерживать дух молодых воинов, даю советы, как преодолевать трудности. Самое главное, говорю я, уметь чуть иронично относиться к собственной персоне. И всегда стараться как можно большему научиться. Научиться жить в коллективе, научиться помогать друг другу, развивать себя физически и обязательно уметь писать хорошие письма.

Когда я в армии служил, получал, пожалуй, больше всех в части писем. Они мне очень помогали. Говорят, не везде сейчас солдатам разрешают хранить письма из дома в тумбочках. Это зря. Письма обязательно надо хранить, это же своеобразные документы времени. Может, тогда стоит их родителям отправлять — они же обязательно сохранят их. Ведь письма — это связь с малой родиной, которая помогает понять Родину большую.

— Юрий Владимирович! Молодые артисты цирка уходят на срочную службу, на два года отрываются от своей профессии. Наверное, непросто им потом восстановить профессиональные навыки?

— Пока мир существует таким, каков он есть, служба в армии необходима. И вряд ли уместно говорить об исключениях для артистической молодежи. Конечно, есть какие-то возможности у тех, кто служит в ансамблях песни и пляски, можно поддерживать форму, участвуя в художественной самодеятельности. Сложнее, скажем, дрессировщикам: кого они, простите, дрессировать будут? Хотя и тут нам часто идут навстречу, и некоторые артисты служат в отдельном кавалерийском полку.

Профессия артиста — своеобразная «зона повышенного риска». Ведь какие подчас бывают случаи? Есть у нас замечательный жонглер Григорий Попович, лауреат нескольких международных конкурсов. Он отлично служил, но как-то повредил палец. Пришлось в госпитале делать операцию, она прошла не очень удачно: палец стал хуже двигаться. Для обычного человека это не страшно. Для жонглера грозит потерей профессии.

Спасли Григория для цирка военные хирурги. Все сделали, все восстановили. Я об этом почему рассказываю? Может, стоит все же к тем, кто занимается творчеством, отнестись чуточку по-особому. По-хозяйски, что ли… Опыт Великой Отечественной войны дает множество примеров именно такого бережного отношения к таланту, стремления использовать его в армии по прямому назначению. Ведь если артист будет служить или в ансамбле, или при клубе руководителем художественной самодеятельности и будет иметь возможность выступать, — он принесет радость тысячам воинов.

Вот призван был недавно в армию Геннадий Киль. Уникальный артист. Окончив цирковое училище, он успел покорить публику в Париже, и, хотя я против всяких исключений, мы обратились с просьбой дать Геннадию небольшую отсрочку от призыва: предстояли гастроли в ФРГ. Прошли они блестяще. Кончилась отсрочка. Артиста ждал в свои ряды Ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа. Но судьба распорядилась иначе. Киль оказался за тысячи километров от ансамбля, в части, где вряд ли будут условия для поддержания хотя бы мало-мальски приличной формы. Парень он скромный, работящий, солдат из него, я уверен, получится хороший, но, скажите, рационально ли, по-хозяйски ли так использовать его талант?

Мы, фронтовики, хорошо помним приезжавшие к нам на позиции актерские бригады. В том числе и те, что создавались всеми правдами, а, что греха таить, порой и неправдами при политотделах и Домах офицеров фронтов, армий, иной раз и дивизий. Приезды таких бригад поднимали наш дух. Но ведь это нужно и сейчас, в мирные дни!

— Как строились отношения между молодыми и старослужащими красноармейцами в ваше время?

— Бывало, подсмеивались над нами, неумехами. Но то была добрая ирония. Нас, первогодков, «старички» оберегали, учили. А мы старались быть похожими на них.

Розыгрыши, конечно, были. Задается вопрос, например: «Кто хочет «Чапаева» посмотреть?» Ну я и еще несколько бойцов выскочили: мы, мол. Старшине доложили: есть желающие. Он нас и повел… на кухню! На следующий день шутка повторяется: «Любители балета есть? «Лебединое озеро» будет!» Я помалкиваю, а мой приятель Коля Борисов (которому утром, не моргнув глазом, я заявил, что не только «Чапаева» смотрел, но еще и два киножурнала) быстренько вперед! Ну и еще с тремя «любителями балета» полы в казарме мыл.