Вячеслав Огрызко - Библиотечка «Красной звезды» № 11 (515) - Помнить, откуда родом

— В чем секрет долгожительства «Фельдмаршала Кутузова»?.. — повторяет мой вопрос Игорь Олегович. — В том, что произведение это будит в нашей душе нетленное чувство патриотизма, напоминает, что мы сегодня наследуем воинские традиции наших предков. Каждый из нас, военный, гражданский ли ты человек, несет моральную ответственность за состояние обороны Родины. Да, мы — самая мирная держава, политика мира провозглашена в одном из первых ленинских декретов. И мы готовы к диалогу с другими державами — диалогу о мире. Но сколько военных бед полной чашей испил народ этой самой мирной страны? И пока сохраняется опасность войны, профессия военного остается не менее нужной, чем профессия ученого, хлебороба или токаря. И театр, учреждение, ответственное за воспитание людей, не может не быть воспитателем патриотов.

Кое-кто из моих коллег — актеров и режиссеров — считает такие спектакли «несовременными». Я не согласен. Конечно, «Чужая ноша» и «Требую суда!» — сегодняшний день, но и «Фельдмаршал Кутузов» воспитывает личность, готовую на бой за свои, за наши идеалы — с любым врагом!

В продолжение исторической темы занялись мы новым произведением. Василий Белов передал нам пьесу об Александре Невском. В театре возникает определенная линия — от Невского и Кутузова к тем, кто ведет сегодня бой в жарких горах Афганистана. Пьесу о наших воинах, исполняющих там свой интернациональный долг, мы должны скоро получить, есть договоренность с автором. Еще одна работа — о современном Военно-Морском Флоте: моряк-политработник, вице-адмирал, предложил нам свое произведение. Не называю имена этих авторов из чисто актерского суеверия.

— Ваше право, Игорь Олегович. Но пока пьеса не в афише, вас не гложет беспокойство: а вдруг окажется, что оба автора… ну, скажем осторожно… не очень?..

— Не Шекспиры, не Островские и не Треневы, хотите вы сказать? Я — противник режиссерской «линии ожидания»: вот придет, дескать, гений, тогда и поставим его пьесу. Работа театра, помноженная на пыл актерского сердца, режиссерскую страсть, должна рука об руку идти с автором молодым, но сумевшим выкристаллизоваться из общей массы «желающих писать». Олег Перекалин со своими пьесами обошел несколько известных столичных театров, но там, наверное, тоже подумали: «Не Шекспир». Мы осторожничать не стали. И публика приняла наш эксперимент.

Поскольку зашла у нас речь об армии, Игорь Олегович не удержался, похвалился: его сыну на срочной службе присвоено звание сержанта.

— Вот принес бы кто-то пьесу о таком человеке, как старший прапорщик Борис Михайлович Артамонов, с которым служит сын. По его рассказам, этот человек отмечен божьим даром незаурядного воспитателя. В пьесах, писанных об армии, делаются попытки «организовать» конфликт там, где его по сути нет: конфликт между личностью и уставом. А вот о том, как перековываются характеры, как мужают наши дети под присмотром армейских учителей, пишут мало и неинтересно.

А ведь им приходится куда как не легко, воспитателям в погонах. Слишком много наносного влияет на нашу молодежь. Вот вы говорите, шли к нам — и смотрели на афиши. Рок-панорамы, рок-парады, даже в Капелле — программа «От классики до джаза». Развлекательная масскультура…

Вы знаете, театр перестраивается. И мы, пушкинцы, включаемся с нового года в эксперимент. Но эксперимент этот — экономический. Идеологической работа театра была, есть и остается постоянно. Тот театр, где мы с вами сейчас сидим, построен великим Росси. Его не надо перестраивать, ломая. Так и с театром, так и с культурой вообще. Ломать надо отжившее — да, но не фундамент. И не забывать, что это мы с вами должны воспитывать наших детей, все вместе: дом, семья, школа, театр, музыка, литература. Это мы отвечаем за духовный рост поколения. И там, где недорабатываем мы, приходится за нас работать таким, как Борис Михайлович.

Театру требуется сегодня более властно вмешиваться в духовную жизнь молодого поколения. В наших жилах, в жилах наших детей и внуков — та же кровь, что питала Александра Ярославича Невского, Михаила Илларионовича Кутузова, Георгия Константиновича Жукова. А вот, интересно, в военкоматах, когда ставят на воинский учет, задают призывникам вопрос «на засыпку»: знают ли они, как звать-величать наших великих полководцев? Должны же мы быть Иванами, помнящими родство! И если ребята не знают — пусть их присылают в наш театр. Мы подскажем. Научим. Учить — это высочайшее предназначение Театра.

Поводом для этой встречи стали письма, поступившие в редакцию после публикации статьи Э. Михайлова «Музы на поверке». Некоторые наши читатели, углядев в ней упрек в адрес исполнителей так называемой серьезной музыки, редко выступающих перед воинами, написали, что вообще не видят необходимости в таких концертах. Потому-де, что солдаты, как и вся наша молодежь, «выросли на современных ритмах» и их «не затронут ни Моцарт, ни Вивальди». Распространенное нынче прямое противопоставление классических мелодий современным ритмам нам представляется совершенно необъяснимым: почему лишь «или-или», а не «и»? Поэтому мы решили пойти навстречу тем из авторов писем, которые, хотя и ориентируются только на эстраду, все же не столь ортодоксальны в своих суждениях и просят организовать встречу с «популярным артистом филармонического плана»: он «мог бы рассказать о своем опыте, радостном или печальном, о том, как у него самого проходили встречи с воинами».

И редакция поручила своему нештатному корреспонденту Е. Надеинскому побеседовать со скрипачом и композитором заслуженным артистом РСФСР Игорем Фроловым.

— Давайте начнем с того, — говорит Игорь Александрович, — что традиция выступлений мастеров музыкального искусства в войсках имеет богатую историю. Еще в пору становления Рабоче-Крестьянской Красной Армии замечательный скрипач Михаил Эрденко не только часто сам выступал перед бойцами, но и организовал концертную бригаду из преподавателей консерватории, которая регулярно — подчеркиваю это — концертировала в частях. Пианист Абрам Дьяков, объединив вокруг себя консерваторскую комсомолию, выезжал для обслуживания красноармейцев в такие дальние места, где гражданского костюма, не только концертного фрака, годами не видели. Это тот самый Дьяков, который в первые же дни войны вступил в народное ополчение и героически погиб, защищая Москву. Кстати, ведь именно в те трудные и славные дни культурное шефство деятелей искусств над воинами приобрело совершенно невиданный размах. Кинохроника тех лет сохранила кадры: Эмиль Гилельс играет прелюдию Рахманинова прямо на поле аэродрома, перед летчиками, которым через несколько минут предстоит боевой вылет, — и какая же сосредоточенность, какое проникновение в музыку написаны на лицах этих мужественных людей!