Александр Севастьянов - Итоги XX века для России

«Американская нация» — есть миф , такой же, каким был в свое время пресловутый «советский народ — новая историческая общность людей». Под выражением «американская нация», которое иногда еще встречается в литературе, следует понимать просто непрочный, неустойчивый конгломерат национальностей, в котором, с тех пор, как он существует, борются две тенденции.

Первая— нисходящая , а именно та, что выразил Куртц: отбросить национальность и объединиться под знаменем абстрактного гуманизма в некоей «общечеловечности». (Странно только, что Куртц, выступая как адепт научного мировоззрения против мировоззрения религиозного, в данном случае опирается на религиозный по сути постулат о гуманизме, который иначе как на веру принять невозможно.) Эта тенденция господствовала с конца 1940-х и до 1980-х гг., Куртц подхватил ее, так сказать, на излете. Она сегодня отражает лишь позицию некоторой части белых американцев, чей удельный вес в обществе неуклонно падает и чей страх за будущее заставляет заранее искать способ консервации «мирного сосуществования». Ведь прирост у белых (считая иммигрантов) — минусовой, средний детородный возраст 30–35 лет, беременность в этой связи все чаще производится искусственным путем. Увеличение численности населения идет за счет негров, китайцев, латиносов. В этих условиях поневоле примешь доктрину Кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!» Только звучат эти слова не строгим предупреждением сильного, а униженной, жалобной просьбой слабого. Данная концепция сегодня больше рассчитана на экспорт, сами американцы в нее уже верят мало.

Возникшая на базе указанной выше социодинамики и набирающая силу вторая тенденция ведет к глубокому размежеванию не только рас, но и национальностей внутри американского общества, к расслоению той национальной «взвеси», что возникла было в хваленом «американском плавильном котле». Сегодня новые иммигранты, чувствуя эту восходящую тенденцию, уже не стремятся как можно скорее овладеть английским языком и влиться, интегрироваться в т. н. американское общество, а предпочитают селиться компактно и жить отлаженной жизнью своих национальных общин, говоря на национальных языках и придерживаясь национальных традиций и образа жизни. Отдельно держатся уже не только разнообразные цветные народы, но и русские, поляки, евреи, украинцы. Внутреннего «единства нации», то есть «американского общества» как такового, если и допустить, что оно было, уже нет в помине. (Крушение СССР, а с ним — образа врага, сплачивающего нацию, только ускорило распад оного «общества».) В пресловутом фальшивом «единстве» все давно разочаровались, к нему стремятся лишь политики, но не массы.

«Плавильный котел» давно выкатился из круга абсолютных идейных ценностей. Не в моде межнациональные, а уж тем более — межрасовые браки. Представители цветных народов отчетливо стремятся не только к укреплению собственного расового сознания, расовой идентичности, но и к переносу этой идентичности в государственный формат. Они чувствуют: за ними будущее. Они чуют запах небывалой в истории добычи, предвкушают неслыханный дележ наследства, удерживать которое у белых, у англо-саксов скоро не станет сил. Цветных не останавливает ни страх гражданской войны, ни страх перед законом. Их много, они живут роевой жизнью и не боятся умирать. Однако требуют отмены смертной казни, ибо недаром более 80 % заключенных в американских тюрьмах — негры. Новые гунны ждут только, когда пошатнется «Четвертый Рим», но ждут не пассивно…

В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ в Америке идет повседневная тихая «холодная» гражданская война на расовой и национальной почве. О ней не рассказывают Голливуд и СМИ, но она не прекращается ни на один день. Отсюда — возникновение, скажем, агрессивной теории черного расизма, распространение учения о превосходстве черной расы («негритюд»), популярность лозунга «Black power!» («Власть — черным!»), рост влияния и активности таких движений, как «Нация ислама» (черные мусульмане во главе с Л.Фарраханом) или «Черные евреи» (их постулат гласит: настоящий избранный Богом народ — это отнюдь не пригрезившиеся Куртцу «граждане мирового сообщества», а именно и только негры) и т. д.

Политическое движение черных набирает мощь с каждым десятилетием. После того, как в 1957 году президент Эйзенхауэр совершил роковую ошибку, направив две тысячи парашютистов в городишко Литтл-Рок, чтобы защитить право черных детей ходить в школу вместе с белыми, на негров просто не стало никакого удержу, а белые, преданные своим «гуманным» правительством, психологически сломались и потеряли волю и способность к активному сопротивлению.

В 1963 году негры начали серию «походов свободы». В течение года по стране прокатилось 2 тысячи демонстраций, венцом которых явился первый в истории «поход на Вашингтон», в котором приняли участие 250 тыс. человек. В следующем году осмелевшие черные дошли до вооруженных столкновений, учредили террористическую организацию «Черные пантеры». В 1965 году разразились кровавые события в Лос-Анжелесе, Чикаго [8] Подробнее об этом см.: Л. Н. Анисимов. Расовая проблема в США и борьба демократических сил за ее справедивое решение. — Л., дисс. канд. ист. наук, 1967. , результатом чего стал закон о праве на голосование. (В итоге уже к 1974 году в американских городах насчитывалось 108 негров-мэров.)

«Выиграв битву за гражданские права, черные американцы захватили важный плацдарм для дальнейшей борьбы» [9] В. К. Шацилло. Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения и ее роль в негритянском движении США в послевоенный период. — М., дисс. канд. ист. наук, 1983. — С. 145. Как характерна в этой ситуации сама военная терминология: битва, плацдарм, борьба! .

В 1966 г. по США прокатились 43 негритянских волнения, в том числе 21 бунт. В 1967 — уже около 165 бунтов, в том числе 75 крупных. Именно тогда из уст негритянского лидера С. Кармайкла вырвался лозунг века: «Black power!».

Раз отступив, белые американцы начали тотальную и необратимую капитуляцию. Но предела черным устремлениям они этим не поставили, расового мира себе не выторговали. Бессильным котам леопольдам мира никто не подарит.

Эскалация расового конфликта в 1980-90-е гг. отчетливо проявляется в таких, например, явлениях, как кровавые бунты негров в Майами, Теннесси, Флориде при Рейгане (всего в пяти городах), как «марш миллиона черных мужчин на Вашингтон» или прогремевшее на всю страну «дело Симпсона», когда негр, убивший свою белую жену, был внаглую оправдан черными присяжными в суде.

Сегодня 62,2 % черного населения Вашингтона и Нью-Хейвена заявили в опросах, что «поддержали бы политическую партию черных» [10] Написано в 200 г.; с тех пор этот процент только рос. . При этом американские негры-политики великолепно понимают значение расового единства, расовой солидарности, постоянно и целенаправленно ведут поддержку негров ЮАР, Мозамбика, Анголы, Островов Зеленого Мыса, Зимбабве, Намибии и т. д.