Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Модернизация политической жизни для интеллигенции связана прежде всего с изменением места и роли самой интеллигенции в обществе. За годы, прошедшие со времени Великой Октябрьской революции, с интеллигенцией в России произошли грандиозные и необратимые изменения. Из диаспоры, составляющей всего 2,7 % населения, она превратилась в огромный класс, составляющий почти 30 %. В класс наиболее образованный, сознательный, наиболее быстро растущий и динамично развивающийся. В класс, имеющий свои собственные цели, задачи и интересы, не всегда и не во всем совпадающие с таковыми же остального населения.

Значение нового класса в общественной жизни — огромно. Научные концепции в технике, технологии, сельском хозяйстве, политике являются сегодня главным инструментом изменения мира. Этот инструмент — в руках интеллигенции. Общественное мнение, активно формирующее жизнь — тоже в руках интеллигенции. Достаточно сказать, что буржуазно-демократическая революция, провалившаяся в России в начале века и состоявшаяся на наших глазах под видом "перестройки" и последующих событий, — есть дело рук интеллигенции, результат реализации ее классовых надежд, инстинктов и стремлений. Это была в прямом смысле слова первая в мире интеллигентская революция, реванш интеллигенции за поражение в революции и гражданской войне 1917–1921 гг. Такое стало возможным только теперь, с радикальным изменением социального состава общества.

КПСС, Советское правительство, с Рыжковым во главе, начисто упустили из виду произошедшие в обществе перемены, не сумели дать им верную оценку, спрогнозировать их последствия. Им не хотелось видеть вокруг никаких социальных конфликтов, никаких классовых противоречий, никаких национальных противоречий. За эту слепоту они и поплатились. И поделом! И надо сказать прямо: те политики, которые сумеют оценить значение интеллигенции, сумеют предложить приемлемую для интеллигенции программу, сумеют привлечь, распропагандировать ее, — те будут на коне. А те, что не сумеют, — будут на дне. Так будет отныне и навсегда. Интеллигенция — новый лидер общества, новый класс-гегемон. Не считаться с ним, причем в первую очередь с ним, нельзя.

Новое объективное положение интеллигенции влечет за собой изменение традиционного политического поведения интеллигенции, ставит перед ней новые политические задачи. В первую очередь, таких задач две:

1. Выработка классового сознания интеллигенции;

2. Формирование классового сознания у интеллигентских масс.

Есть по меньшей мере две предпосылки, делающие решение данных задач не только насущным, но и выполнимым. Поясню.

До сих пор интеллигенция, после провала декабристской революции, искала в обществе опору вне себя: в крестьянстве (народники), в рабочем классе (СД). Сегодня эту модель политического поведения следует отбросить. По делу о декабристах проходило всего около 150 человек; Тютчев не случайно писал:

Но сегодня нас не 150 человек. Сегодня интеллигенция сама — огромный людской контингент, огромная общественная сила. Она может, наконец, впервые творить историю, опираясь на себя самое.

До сих пор независимое знание, независимые научные концепции не были в России особенно в чести. Они не находили спроса у политиков, у КПСС. Партия предпочитала не прислушиваться к свободно высказываемым мнениям, а подбирать научную обслугу под уже готовую идею, утвержденную Политбюро. Настало время все менять. Знание, в т. ч. общественное, — это сила. И эта сила — в наших головах. Сегодня политик, если у него хватит ума, придет к нам за советом. Если у него хватит ума, он совету последует, и мы порадуемся его успеху. А если ума не хватит — провалится. Но остановить нас, заткнуть нам рот политики уже не смогут.

Сегодня в этом зале собрались потенциальные идеологи класса интеллигенции, как бы главный нерв мозга страны. Именно нам, лучше всех знающим предмет, предстоит выработать в основных чертах ту парадигму, которая, пройдя через сознание интеллигенции и претворяясь в жизнь, преобразует ее в соответствии с нашими целями и интересами. Вот контуры общеинтеллигентской идеологии, которые я хотел бы предложить для осмысления и обсуждения.

На первом месте — два аспекта идеологии:

а) социально-политический;

б) национально-политический.

Это важнейшие для любого человека аспекты, ибо каждый от рождения принадлежит определенному социуму: классу, сословию, нации.

Если говорить о социально-политическом идеале интеллигенции, наиболее соответствующем ее интересам, то это, несомненно, буржуазная демократия [168]. Не случайно левые обвиняют нас в том, что мы сотворили и февральскую революцию 1917 г. и "перестройку": это, несомненно, так и есть. Только буржуазно-демократическая революция в 1917 г. была преждевременна, расклад общественных сил ей не соответствовал, и она смогла осуществиться только теперь, когда этот расклад изменился на благоприятный. Не случайно и Ленин, умнейший и опытнейший практик и теоретик политики тех лет, неустанно подчеркивал и клеймил буржуазно-демократическую сущность интеллигенции. Но только он-то думал, что новая, народная, трудовая, "социалистическая" интеллигенция будет свободна от этого "родимого пятна капитализма". ан, нет! В новой, народной, трудовой, "социалистической" интеллигенции возродились все те же старые, буржуазно-демократические идеалы. Возродились потому, что это ее природные, естественные идеалы. Потому, что буржуазная демократия есть со всех точек зрения оптимальная среда обитания интеллигенции. В чем причина этого?

Во-первых, для интеллигенции демократические свободы — слова, печати, собраний и т. д. — это условие sine qua поп ее нормального, полноценного существования и функционирования. Как верно писал еще К. Каутский, оружие интеллигента — "это его личное знание, его личные способности, его личное убеждение. Он может получить известное значение только благодаря своим личным качествам. Полная свобода проявления своей личности представляется ему поэтому первым условием успешной работы". Надо ли говорить о том, что фундаментом для демократических свобод может быть только многообразие форм собственности? Это ясно и самоочевидно.

Во-вторых, возможность открыть свое частное дело — педагогическое, врачебное, издательское и т. д. — это важный и для многих интеллигентов желанный путь реализации своего творческого и энергийного потенциала. Это прямой путь к материальной независимости, а от нее и, к независимости духовной. Не случайно коммунисты до последнего — вплоть до Рыжкова и его прямых запретов 29.12.88 г. — боролись против частной интеллигентской практики, так же как и против наделения интеллигенции демократическими свободами. В свое время некий инженер, чудом добравшись до трибуны XIII партсъезда, заявил: "Коммунисты как материалисты считают нужным дать людям в первую очередь предметы первой необходимости, а мы, интеллигенты, говорим, что в первую очередь нужны права человека". Инженеру ответил небезызвестный Г. Е. Зиновьев (Апфельбаум): "Совершенно ясно, что таких прав они, как своих ушей без зеркала, в нашей республике не увидят". Я привел эти примеры с Зиновьевым и Рыжковым, чтобы напомнить, от чего мы ушли и почему, и чего достигли уже сегодня.