Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина

Глава администрации Ахмед Ахмедов комментирует: «В целом ваххабитов никто не трогает, но редкие случаи все-таки бывают — люди ведь везде разные. Я слышал, что ваххабиты говорят, будто милиционеры похищают и убивают их единомышленников, но не могу ни опровергнуть, ни подтвердить эту информацию».

Долго бесконтрольно ходить по улицам села не получилось. В штабе ОМОНа отказавшийся назвать свою должность офицер отдела по борьбе с экстремизмом МВД Дагестана по имени Магомед придирчиво изучал мой загранпаспорт: «Сколько у вас виз исламских стран. А говорите, что не боевик». Магомед прерывает мои замечания, что его действия незаконны: «Какие еще законы могут быть на войне?» Затем Магомед все-таки смягчается и даже докладывает оперативную обстановку: «Ваххабиты построили теплушки в горах. Отапливают их по ночам, чтобы мы не заметили их позиций. Впрочем, в лес мы и не суемся — сил на это у нас просто нет».

Магомед признает, что многие фундаменталисты — настоящие профессионалы военного дела. По его словам, четыре жителя села Губден прошли подготовку в Афганистане. Магомед уверен, что мирных фундаменталистов не существует. «Те из них, кто не воюет с нами, попросту снабжают боевиков продуктами!» — убеждает меня силовик. «Эта война надолго. Единственное, что могло бы облегчить ситуацию, — это полное закрытие сообщения с Саудовской Аравией, но сегодня это вряд ли реально», — заявил военный.

Вернувшись в столицу Дагестана Махачкалу, я ощутил себя почти в Европе. По улицам ходили модные, по-европейски одетые дамы, звучала западная музыка. «Действительно, в Дагестане есть целый ряд сел, которые фактически уже живут по законам шариата, — признается бывший министр по делам национальной политики, информации и внешним связям Дагестана Эдуард Уразаев. — Но было бы сильным преувеличением называть нас исламской республикой. Большая часть людей по-прежнему живут по светским законам. Мы и радикальные исламисты находимся сегодня как бы в параллельных мирах и почти не соприкасаемся друг с другом».

Средняя Азия — несомненно один из самых экзотичных регионов бывшего СССР. Тому, кто любит необычное и готов мириться с небольшими бытовыми трудностями, стоит отправиться сюда. Здесь действительно очень интересно и, кстати, баснословно дешево.

Самарканд, Бухара, Хива — эти города по праву считаются цитаделью среднеазиатской мусульманской культуры. Можно часами бродить по их живописным узким улочкам, любоваться старинными дворцами и мечетями, копаться в торговых развалах со всякой всячиной. Надоело? Поднимитесь на минарет крупнейшей мечети и посмотрите на город с высоты птичьего полета — вид откроется восхитительный.

Центр местной общественной жизни — базар. Любая покупка здесь, благодаря шуткам продавцов, незаметно превращается в увлекательное театрализованное представление. Вечер приятно завершить в одной из чайхан, неспешно потягивая ароматный чай из пиалы, наслаждаясь журчанием фонтана и пением томящихся в клетках птиц. Ночевать лучше всего в одной из маленьких гостиниц с «сохраненным колоритом», устроенных в домах зажиточных горожан XIX века.

Хива

Древние города — идеальное место для дегустации таджикско — узбекской кухни. Если на Кавказе царит культ вина, то в Средней Азии — культ еды. Гостей здесь встречают непременной фразой: «А сейчас мы немножечко покушаем!»

Руины древней крепости в пустыне Кызылкум

Конечно же, главное местное блюдо — плов, рецепты которого очень сильно разнятся по регионам.

Хороший плов непременно готовится на дровах и в старом, пропитанном жиром казане. Однако, как честно предупреждают повара (их здесь называют мастерами), заранее не узнаешь, каким получится блюдо. Ведь его приготовление — акт подлинного творчества.

Очень популярен в Средней Азии лагман — наваристое блюдо из мяса, овощей, домашней лапши и густого бульона. А в некоторых районах Узбекистана готовят и древнее блюдо кочевников — тандыр-кебаб: куски баранины, запеченные в глиняной печи. Любят в Средней Азии и различные сладости, которые здесь поэтически называют родственниками торта, а также сухофрукты и орешки. Все это обязательно запивается чаем из пиал.

На улице в Бухаре

Кстати, налить полную пиалу гостю считается оскорблением. Это расценивается как намек: мол, пей и уходи. Пиалу полагается наливать с уважением, то есть до половины, а затем следить: не нужно ли подлить гостю новую порцию чая.

Когда вдоволь налюбуетесь антуражем средневекового мусульманского города, пресытитесь пышными пиршествами и долгими чаепитиями, отправляйтесь в Каракалпакию.

Киргизская юрта в горах

Дорога идет по мрачной, почти безжизненной пустыне: лишь изредка промелькнет чья — то юрта или покажется кочевник на верблюде. После утомительного пути наконец видны затерянные в песках древние разрушенные крепости Хорезмской империи.

Или же езжайте в горы. В Киргизии можно поселиться в юрте, питаться здоровой молочной и мясной пищей, кататься на лошадях.

Увы, приходится признать, что, хотя в реальности опасности для приезжих в Средней Азии минимальны, путешественников здесь не так много.

Неразвитая социальная инфраструктура, политическая нестабильность — все это отпугивает туристов.

В горах Киргизии

В киргизской юрте

27 июня 1997 года в Москве было подписано соглашение об окончании военных действий в Таджикистане. Эта дата считается днем окончания длившейся более пяти лет гражданской войны — одного из самых кровопролитных конфликтов на постсоветском пространстве.

В качестве журналиста я был на гражданской войне в Таджикистане с ее первых дней и вплоть до ее окончания. Человеческая память избирательна, и, конечно, многие впечатления уже попросту забылись. Однако и тех историй, что я помню, достаточно, чтобы показать ужас происходившего.