Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина

Вообще-то, и среди украинских русских немало сторонников европейского выбора, и наоборот — сторонники «евразийского пути» встречались мне среди украиноязычных. Но среди евреев «европейцев» действительно явное большинство. Активная позиция многих из них вызывает ответную реакцию у противников «киевской хунты».

Если почитать «сепаратистские» сайты, то нетрудно убедиться, что многие из них наполнены антисемитской риторикой. Там тиражируется даже такая забавная версия, что первоначально евреям за поддержку Майдана была обещана автономия в Крыму! Как я уже писал выше, лидер самопровозглашенной ДНР Александр Захарченко во всеуслышание заявил, что сегодня Украиной правят «жалкие представители очень большого великого народа». Вроде как перед всеми евреями и «расшаркался», но в антисемиты все равно был тут же записан, тем более ряд СМИ с удовольствием процитировали его не дословно.

Но зато в самой Украине антисемитизм будто бы испарился. Все сторонники Евромайдана подчеркивают свою приверженность европейским ценностям, которые несовместимы с проявлением расовых фобий. Сегодня отказались от какой-либо антисемитской риторики представители даже крайне правых партий, чем они откровенно грешили в первые годы украинской независимости.

И все же в беседах со мной почти все мои собеседники-евреи признавались, что до конца «своими» они для украинцев так и не стали. Вроде бы их считают друзьями и почти братьями, но все же о «пятой графе» не забывают. Ну, во всяком случае, так моим собеседникам кажется, и потому тревога по поводу своего будущего на земле двух Тарасов — Бульбы и Шевченко — их до конца не покидает.

Львов

«Возможно, нам и не нужно было лезть в этот «спор славян между собой». Как бы мы в этом конфликте опять крайними не стали. Не наше это еврейское дело!» — поделился со мной своими опасениями один харьковский профессор.

Узнав, что я из России, львовский таксист тут же перешел в наступление: «Что о нас в России только не говорят — а у нас тут и русские школы, и церкви. И без всяких проблем вы по — русски здесь говорить можете».

Памятник Степану Бандере во Львове

В целом он оказался прав: практически все прохожие охотно отвечали мне на великом и могучем. Правда, было несколько случаев, когда люди «из принципа» продолжали говорить со мной на мове, пока не узнавали, что я не местный: «А вы не из Украины, тогда можно и по-русски, пожалуйста. Вы же не обязаны украинский знать!» Но даже таких «принципиальных» львовян было явное меньшинство.

«О наших притеснениях мы узнаем только из российского телевидения. Во время революции я часто возвращалась ночью с работы через площадь, где собирались сочувствующие киевскому Майдану. При этом я беседовала по — русски по мобильнику, и ни разу никто мне не сказал ни слова», — рассказывает мне управляющая гостиницы Наталья.

Пасха во Львове

Может быть, менее эмоционально, но о том, что они вполне мирно уживаются с украинцами, говорили мне практически все местные русскоязычные, составляющие около 15 процентов населения города.

Правда, здесь нужно сделать существенную оговорку. Согласно новому закону об образовании, обучаться на родном языке русские школьники смогут не долго: уже с 2020 года все национальные меньшинства с шестого класса будут обязаны обучаться на украинском.

Но дело не только в этом.

— Заехал я как-то на один завод, а там в бухгалтерии все между собой только по — русски говорят! Что, в Западной Украине, что ли, специалистов нет! — возмущался в беседе со мной один из львовян.

Ситуация во многом сходна с прибалтийской. Да, местный русский может чувствовать себя комфортно, но лишь при условии полной интеграции в местные реалии: причем это не только хорошее знание украинского, но и признание, что Западная Украина — это совсем не Россия, здесь другая культура и интерпретация истории. Так, например, в том же Львове улица Лермонтова переименована в улицу Джохара Дудаева, а бывшая улица Пушкина носит имя Тараса Чупринки (псевдоним главнокомандующего УПА Романа Шухевича). В городе закрыты действовавшие здесь оба русских культурных центра.

Двойственное впечатление производит и «бандеровский» ресторан «Криівка» (схрон). Открывает дверь привратник в форме УПА и с автоматом. Мне говорили, что «москалей» сюда не пускают, и я решил «загримироваться» под американца российского происхождения. С официантом разговаривал по-английски.

— А что, по-русски из принципа не хотите разговаривать?

— Дело не в этом. Нам запрещено здесь на этом языке разговаривать.

— Россиян сюда правда не пускают?

— Ну, если он крикнет «Слава Украине!», то пустим. А так вот у нас для них гиляка есть (кивает на незамеченную мною виселицу).

Кроме виселицы, для «москалей» есть специальная камера. Иногда «бандеровцы» арестовывают кого-то из гостей, сажают в камеру и заставляют кричать «Слава Украине!». А на крыше стоит пулемет, направленный на Москву.

Конечно же, это заведение — просто аттракцион и хороший бизнес, однако здесь было полно детей. Выяснилось, что «Кршвка» шефствует над школьниками, и поэтому учащиеся с учителями здесь частые гости. Ребенок уже с малых лет знает, что для «москаля» приготовлена гиляка или, в лучшем случае, камера, а пулемет нужно держать в направлении на Москву. Неудивительно, что и для любой продавщицы благодаря «правильному» воспитанию Степан Бандера — национальный герой.

Из «Кршвки» мимо памятника Бандере (по пафосности и размерам сравнимого с монументами Ленину времен СССР) отправляюсь в музей «Освободительного движения Украины». Несмотря на то что я говорил по — русски, встретили меня здесь очень душевно. А узнав, что я журналист, и вовсе бесплатно дали мне экскурсовода, симпатичного молодого человека по имени Тарас. Кстати, и за деньги недорого: экскурсия продолжается здесь часа три-четыре и стоит всего 40 гривен (меньше двух долларов). Можно сказать, что здесь работают настоящие энтузиасты.

В экспозиции музея просто рябило в глазах от обилия фотографий украинских «героев» в нацистской форме. Но Тарас уверен, что союз с фашистами был временным и к тому же бандеровцы воевали, по его словам, и против немцев.