Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

Смело можешь, народ, отдать судьбу своей дальнейшей освободительной борьбы в руки своего испытанного руководителя — Организации украинских националистов*, руководимой Степаном Бандерой. Организация украинских националистов* понесла на пути борьбы за украинское самостоятельное соборное государство огромные жертвы. Организация украинских националистов* создала героическую Украинскую повстанческую армию*, прославленную в боях с гитлеровскими и большевистскими захватчиками».

В 1944 году Украинская повстанческая армия* делилась на три боевые группы: «Запад» (базировалась в Галиции), «Север» (на Волыни) и «Восток» (пыталась действовать на территории советской Украины в границах 1939 года). По разным данным, обученный состав УПА* включал в себя около ста тысяч бойцов. Украинские авторы утверждают, что сражалось много больше — чуть ли не до двух миллионов человек.

«Во главе УПА* стоит главное командование и его штаб, — информировал подчиненных в августе 1944 года начальник 2-го управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Павел Федотов. — В составе штаба УПА* имеются отделы: оперативный, политический, боевой подготовки, связи, санитарный и хозяйственный.

УПА* разделяется на полни численностью до 1000 человек, курени — до 500 человек, сотни — до 120 человек, затем идут чета — до 40 человек и рой — до 15 человек. На вооружении имеются винтовки, автоматы; каждая сотня имеет также четыре-пять пулеметов и один-два миномета. При главном командовании созданы офицерская и инженерно-саперная школы, срок обучения в которых для офицеров определен в четыре месяца, для подъофицеров-два месяца…»

Командование вермахта позволило командирам частей негласно заключать соглашения с отрядами УПА* и получать от них сведения о Красной армии — в обмен на оружие.

В листовках и воззваниях ОУН* и УПА* говорилось:

«УПА* — это вооруженная сила украинского народа; вести борьбу в рядах УПА* — почетная обязанность каждого гражданина Украины. УПА* борется против немецких и московских империалистических захватчиков, которые стремятся к порабощению и уничтожению украинского народа. Большевистских парашютистов УПА* считает передовым отрядом московских империалистов и уничтожает их наравне с немецкими грабительскими бандами…»

23 апреля 1944 года нарком Савченко потребовал от своих подчиненных:

«1. В агентурной и следственной работе добиваться вскрытия способов связи ОУН* с немецкой разведкой и подробного выяснения задач, ставящихся немецкой разведкой перед ОУН*.

2. Принять меры к перехвату каналов связи немецкой разведки с ОУНовским подпольем, существующим на освобожденной территории.

3. О каждом случае вскрытия связи ОУН* с немецкой разведкой немедленно сообщать в НКГБ УССР».

В начале января 1945 года Никита Сергеевич Хрущев приехал в Ровно, провел совещание. Прилюдно отчитал первого секретаря обкома Василия Андреевича Бегму за бесхозяйственность:

— Город приведите, товарищи, хотя бы в относительный порядок. Заезжаю в райком. Кто будет уважать таких людей? Сидят — холод, грязища, стыдно смотреть. Заезжаю в другой райком — лестница и окна разбиты, помои выливают здесь же. В старое время за это бы посадили. И секретаря райкома за это надо бы посадить на десять суток, чтобы ему жена приносила обед в каталажку. Наведите порядок, товарищи! Товарищ Бегма, проверьте — это дело государственное. Некоторые были, которые говорили, что это буржуазные предрассудки, без мытья жить можно.

В зале охотно смеялись.

— Я рабочий, котлету рукой буду есть, — с готовностью подтвердил Алексей Илларионович Кириченко, секретарь ЦК компартии Украины.

Недовольный Хрущев оборвал его:

— У хорошего культурного рабочего квартира была чистенькая, и сам одевался бедно, но по возможности чисто, аккуратно.

Никита Сергеевич остался крайне недоволен областным РУКОВОДСТВОМ:

— Город нужно привести в порядок. Ровно отопить надо. Что вы за руководители? Как вас городское население может уважать, когда вы никакой заботы не проявляете? Я приехал в Чертков — совещание в театре. Пришел, снимаю пальто, но мне говорят: «Товарищ Хрущев, не снимайте пальто, там холодно». Зашел — холод ужасный. Секретарь обкома приглашает: «Оставайтесь, вечером у нас спектакль будет, хорошие актеры выступают». Я говорю: «Товарищи, мне стыдно будет смотреть, как будут корчиться от холода актеры, а тут сидит председатель Совнаркома Украины». Это просто позор. Избавьте меня от этого несчастья! Вы ждете меня, чтобы я приехал и сказал, что надо убирать уборную? Это каждой женщине известно, что надо убирать, чтобы было чисто…

В Тернопольской области неспособность секретарей райкомов обустроить здания собственных партийных комитетов вызвала нескрываемое раздражение хозяина республики:

— В таком состоянии помещение райкома партии может держать только плохой хозяин. Это же позор: окна разбиты, перекошены, грязные. Кто из коммунистов может уважать руководителя, если он не в состоянии помещение отопить? Коммунисты говорят: лучше бы вы замерзли, тогда другие пришли бы вместо вас!

Зал зааплодировал.

В каждой области Хрущеву жаловались на невозможность элементарно обеспечить людям комфортную жизнь. Секретари райкомов робко информировали Никиту Сергеевича о том, что им не только газеты, но и срочные телеграммы из обкома не доставляют.

Хрущев ЗЛИЛСЯ:

— Почему так выходит? Четыре раза в месяц районы получают газеты. Куда это годится? Во время Екатерины почта работала лучше, а машин тогда не было. Болтаем, болтаем, а воз и ныне там. Газет не даем, связи не даем. Куда это годится!

— У нас нет кино, — робко обратился к нему еще один секретарь райкома. — Сколько ни ставили этот вопрос, ничего не выходит. Я поехал сам в трест кинофикации и взял аппарат. Но вот уже две недели, как киномеханик испортил аппарат. Сами не можем отремонтировать. И сколько я ни просил мастера прислать… Я с этим вопросом обращался ко всем.

Хрущев вышел из себя:

— Что, без меня нельзя решить этот вопрос? Что это за обком такой безрукий!

Он не переставал поражаться беспомощности и неумелости своих подчиненных, не понимал, что тому причиной. Это удивление не оставит его до самого конца политической карьеры. Предположить, что это неминуемое следствие советской системы, он себе позволить не мог… Выступал на республиканском совещании по производству товаров широкого потребления. Демонстрировал товары, выпускаемые промышленностью республики:

— Вот, товарищи, мне дали детские ботиночки. Эти ботиночки надеть ребенку невозможно, потому что гвозди в пятку впиваются. Это мелочь, сам потребитель может это исправить, но зачем же фабрика выпускает товар, который в магазине одеть на ногу нельзя? Вот кукла. Какая уродливая кукла! Такие куклы сделаны не для развлечения детишек, а для того, чтобы их пугать.