Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

Ярослава Опаривская познакомилась с будущим мужем в Кракове. Вышла замуж за Степана Бандеру в 1940 году. Свадьба была безалкогольной — в соответствии со строгими правилами вождя ОУН*. И гостей он позвал немного: брата — Василя Бандеру и соратников — Ярослава Стецько и Николая Климишина (когда отношение немцев к ним изменится, Климишин угодит в Аушвиц).

Как и муж, Ярослава выросла в семье униатского священника, капеллана недолго существовавшей Украинской галицкой армии. Рассказывают, что в ходе боев в 1919 году Василь Опаривский хотел бросить назад прилетевшую от поляков гранату, но она взорвалась у него в руках. Брата Ярославы — члена ОУН* Левка Опаривского (псевдоним «Аскольд») в сорок первом расстреляли немцы. А мать, Юлию Опаривскую, в сорок четвертом убили поляки — это была месть семье.

О Бандере вспомнил Альфред Розенберг, имперский министр по делам оккупированных восточных территорий.

Отступая под ударами Красной армии, немцы уже потеряли Украину, но жаждали сотрудничества с украинскими националистами с одной целью — задержать наступление советских войск. Розенберг был сторонником широкого привлечения и прибалтийских, и украинских националистов на сторону Германии.

В сентябре 1944 года руководителя Организации украинских националистов* Бандеру выпустили, чтобы он занялся диверсионной работой против Красной армии. Отпустили и его соратников. Кому нужен полководец без армии…

«28 сентября появились в моей камере два эсэсовца, — вспоминал Ярослав Стецько. — Вместе с Бандерой отвезли нас на какую-то охраняемую гестапо виллу под Берлином».

Владимира Стахива отправили поправлять здоровье в курортный город Хеб (территория нынешней Чехии). Ярослав Стецько в лагере заболел и после освобождения работать не смог. Его тоже послали лечиться. Но ему не повезло. По дороге он попал в перестрелку, был ранен разрывными пулями в руку, ногу и живот, и угодил на госпитальную койку.

Степан Бандера тоже потерял здоровье в заключении. Часто болел, подолгу лежал в больницах. Но его обуревала жажда деятельности.

В апреле 1945 года в УН КГБ Львовской области составили справку по агентурному делу «Берлога»:

«Светлана» — руководитель Львовского городского провода ОУН* — в беседе с нашим агентом сообщила, что при освобождении немцами из-под стражи Степана Бандеры ему было предложено взять на себя некоторые обязательства, от чего он якобы уклонился, ответив, что может разговаривать только как частное лицо, так как с организацией связи не имеет. «Светлана» добавила, что Германия поставлена на колени и было бы наивно рассчитывать на ее помощь, поэтому переговоры с немцами неактуальны.

После войны чекисты допросили взятого в плен Зигфрида Мюллера, бывшего лейтенанта из абвер-команды-202. Он работал с бандеровцами:

«Главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру. Он получил под Берлином виллу от отдела 4-Д гестапо. Бандера находился под наблюдением и работал по указаниям начальника отдела 4-Д оберштурмбанфюрера Вольфа. В декабре 1944 года Степан Бандера прибыл в распоряжение абверкоманды-202 в Кракове. На вилле нашей команды устроили банкет.

Я подготовил группу диверсантов для переброски в тыл Красной армии. Группа состояла из трех украинских националистов. Степан Бандера в моем присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб Украинской повстанческой армии* приказание об активизации подрывной работы в тылу Красной армии и налаживании регулярной радиосвязи с абверкомандой-202.

Группа была переброшена мною в тыл Красной армии в район Львова на немецком самолете с Краковского аэродрома. Она имела при себе для передачи в штаб УПА* один миллион рублей, медикаменты, обмундирование, взрывчатые вещества и рацию.

Радиосвязь абверкоманды-202 со штабом УПА* поддерживали с помощью сороковаттной радиостанции. Считая рацию в сорок ватт слишком мощной, что могло привести к ее пеленгации и обнаружению, мы послали с группой трехваттную станцию, которая могла безопасно действовать продолжительное время.

Насколько мне известно, группа в штаб УПА* не прибыла. Мы считали, что она была ликвидирована контрразведкой Красной армии при посадке».

Степан Бандера оставался в Кракове и не успел покинуть город, который был стремительно занят советскими войсками. Спасся чудом. Его вызволял любимец Гитлера, командир диверсионной группы войск СС штурмбаннфюрер Отто Скорцени, герой многих фильмов и книг — «человек со шрамом». Австриец по происхождению, он служил в дивизии СС «Райх», которая в сорок первом брала Брест. Скорцени со своим взводом добивал защитников Брестской крепости. Получил сотрясение мозга, переболел дизентерией, был отправлен в тыл и возглавил батальон спецназа, говоря современным языком.

Отто Скорцени приписывают различные подвиги, хотя у него было больше неудач, чем побед. Ему не удалось ни взорвать нефтепровод в Ираке, ни убить вождя югославских партизан Иосипа Броз Тито. Но все перекрыла громкая история с Бенито Муссолини.

Летом сорок третьего года король Италии, чтобы поскорее закончить войну, приказал арестовать вождя итальянских фашистов. Гитлер поручил Скорцени организовать операцию по спасению Муссолини. Тот со своими парашютистами вызволил дуче из заключения и доставил его на встречу с Гитлером. Скорцени же спас и лидера украинских националистов. На Нюрнбергском процессе он рассказывал:

— Это был трудный маршрут. Я вел Бандеру по радиомаякам, оставленным в тылу советских войск, в Чехословакии и Австрии. Гитлер приказал доставить Бандеру для продолжения работы.

Руководители ОУН* договорились с немцами, что получат оружие для борьбы против общего врага — Красной армии. Взамен взялись снабжать немцев информацией о продвижении советских войск, помогали выслеживать забрасываемые в немецкий тыл советские разведывательно-диверсионные группы и захватывать радистов с радиостанциями, что открывало возможность радиоигр.

Степана Бандеру беспокоило другое: пока немцы держали его за решеткой, другие украинские лидеры выдвинулись на первые роли. А он ненавидел конкурентов и не желал ни с нем входить в союз. Он желал быть единственным вождем Украины. Не поддержал создание дивизии «Галичина» (хотя и не возражал против нее), потому что занимался формированием собственной армии.

Немалое число украинцев преданно служили немцам в оккупированной части Польши, потом на захваченной вермахтом Украине. Но когда стало ясно, что немцы не создадут самостоятельное украинское государство, дороги разошлись.

Назначенный генеральным комиссаром оккупированных Крыма и Таврии Альфред Эдуард Фрауэнфельд разочарованно докладывал в Берлин: